Дайте два - 2 - стр. 28
Единственная проблема... В наследство мне досталось оно же.
Именно поэтому она приняла решение больше не заводить детей, так как риск того, что и второй ребенок окажется таким же непробиваемо упрямым, по ее мнению, был очень высок.
А мне всего-навсего хотелось знать, сколько она продержится в очередной раз.
Поначалу схватки были эпичны, но чем старше я становился, тем менее захватывающим начинало выглядеть противостояние.
Сейчас это просто ритуал, дань традиции, которую завел еще отец: выслушать претензии, дождаться паузы, вынести свое решение.
Я своих не меняю. Она это прекрасно знает, но, как вариант получения дополнительной информации, со счетов не сбрасывает.
Сосредоточенно разглядываю экран, пока он не гаснет, скрывая от меня фото Жени, слегка растерянной и оттого еще более привлекательной.
Выжидаю полминуты, оценивая упрямо поджатые губы мамы и вытянутую вперед руку с зажатым в ней девайсом.
Цель обозначена, задача должна быть выполнена!
— Если бы я хотел вас познакомить, то точно выбрал бы другое место!
— Очень на это надеюсь! — одобрительно кивает она, как будто я только что признал свою ошибку и пришел с повинной. — Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что там не может быть ничего серьезного.
Этот «один взгляд» молниеносно проходится своим ржавым, тупым лезвием по моим нервам так, что я трачу еще минуту, чтобы не поддаться соблазну и не выбрать легкий путь — просто выставить ее из офиса.
Однажды пришлось, что только пошло на пользу нам обоим.
Но повторять? Не хотелось бы...
— И замечательно! Раз ничего серьезного, не понимаю твоего напора и спешки. Я ведь предупредил, что заеду на днях.
Наблюдаю за тем, как она опускает руку, сразу же откладывает телефон на стол и размещается в кресле, которое я заранее установил в удобную для меня позицию: расстояние между нами, угол наклона, высота. Для мамы у меня индивидуальные параметры... Работающие!
— Видишь ли, Владимир. Это для нас с тобой несерьезно, а для Павловой Евгении Викторовны это, возможно, тот самый шанс, в который она вцепится такой бульдожьей хваткой, что без потерь не оторвешь. Вот поэтому лучше подстраховаться!
— Откуда тебе известна ее фамилия? — переставая контролировать тон своего голоса, я выдаю истинные чувства.
Раздумывает всего секунду, а затем так же уверено отвечает:
— Видишь ли, Владимир, многие твои друзья до сих пор проявляют ко мне внимание и уважение. В твоем воспитании мы с отцом точно что-то упустили, — влажный блеск глаз, скорбные складки на лбу и в уголках губ.
И мне, возможно, даже было бы стыдно, если бы не смысл, который она вкладывает в эти понятия.