Дайте два - 2 - стр. 24

— Ей нужно остаться... Вопрос: зачем? — задумчиво вставляет свой комментарий Антон.

— Лана, это больше похоже на просьбу, чем на объяснение, — пытаюсь изобразить из себя я крутую начальницу.

— Да, простите... Ситуация с «Глобал Класс» — мои еще нереализованные профессиональные амбиции. Перспективы настолько хороши, что я забылась и перенесла выгоды лично для себя полностью на фирму, совершенно не учитывая, что у вас, Евгения Викторовна, могут быть совершенно иные интересы либо же их... отсутствие.

— Жень, в лоб о «Глобал Класс» сейчас нельзя, — успевает перехватить меня Антон до того, как я хочу напрямую узнать, откуда вообще нам на голову свалился этот Игорь. — Это ее вспугнет. Поговорите-ка лучше про меня. Любопытно же... — хитро завершает наставление он.

А у меня автоматом вырывается возмущенное: 

— Антон!..

Короткий смешок мне в ухо, а Лана, принимая его имя за вопрос, слегка скривившись, решается на откровенность:

— Это личное... Как наемному работнику, мне в любом случае нельзя было даже косо смотреть в вашу сторону, но я выросла в семье, где мать бросила нас с отцом, когда мне было пять... Простите, Евгения Викторовна, но я ненавижу женские измены! Как профессионал, я была обязана закрыть глаза на то, что не относится к моей работе, но... Антон Алексеевич. Он не заслуживает подобного отношения!

Сведенные к переносице брови, пылающие праведным гневом глаза, поджатые от негодования губы. 

Кисти Ланы образуют плотный замок, и по побелевшим костяшкам пальцев я могу только догадываться, с какой силой она их сжимает.

Такое не сыграешь! 

— Лана, — дает сбой мой настрой, заливая пожарной пеной «огненную госпожу», еще даже не успевшую нормально разгореться, заставляя голос предательски дрогнуть, наполняясь... сочувствием, пониманием и частичной виной за введение в заблуждение, — я...

— ... считаю, что ничего подобного ты себе больше не позволишь! Женя, — безапелляционно и жестко вклинивается в мою речь Антон, — повтори то, что я только что сказал! Уверенно и четко! 

Игнорируя бешеные удары сердца в висках, заставляю себя подчиниться. 

Лицо Ланы вытягивается, краснеет, но она, слегка оправившись от явно неожиданной реакции с моей стороны, кивает в ответ.

А далее Антон, как опытный суфлер, вынуждает повторить за собой слово в слово весь перечень нарушений, совершенных ею в течение всего дня.

— Вы дорабатываете до Нового Года, и мы прощаемся.

Запинаюсь на следующих словах, но он настаивает, чтобы я повторила все точь-в-точь:

— За Антона Алексеевича не переживайте. У него все будет хорошо. Я о нем позабочусь.