Даяна I. Тропой Гнева. Том 5 - стр. 4
Свист ещё одного болта, ожидаемо ушедшего в молоко, точно совпал со всхлипом типа с уже разряженным арбалетом. Появившись за его спиной, Пандорра заученным движением нарисовала ему ещё одну улыбку на шее, толкнув хрипящего под ноги заверещавшего фальцетом Моника.
- Ах ты сука, - взревел «тесак», бросившись в сторону эльфийки, но та ушла пируэтом, исхитрившись из неудобного положения метнуть кинжал, который закончил путь в ноге мечника.
Неудачливые бандиты ещё даже не успели осознать, что из глумящихся над хрупкой девушкой охотников, они превратились в баранов, когда серией ударов Пандорра добила мечника и снова ушла в невидимость.
- Ты! – заревел во всю мощь лёгких «тесак», не успев уклониться от метко пущенного кинжала. – Давай поговорим!
- Так вроде поговорили уже! – вогнав кинжал Кислому в печень, она ещё несколько раз ткнула его в левую сторону груди. Когда тело грузно осело, Пандора повернулась к тихо скулившему Монику, который безуспешно пытался выдрать из щеколды арбалетный болт.
- Моник, Моник, - пропела девушка. – Что ж тебе спокойно-то не работалось, а?
- Простите, госпожа, простите меня! Демон попутал! – прошептал он, с надеждой глядя на приближавшуюся смерть, которая поигрывала кинжалами. – У меня золото есть. Заберите всё!
- А ты слышал о странной истории, которая случилась с Раниилом-хромым?
- Б-был ростовщик так-к-кой, - его зубы уже отбивали дробь. – П-п-овесилс-с-ся.
- Повесила, Моник. Повесила. Он тоже непорядочно со мной поступил, - плотоядно оскалилась Пандорра.
Бегло обшарив дом ювелира, эльфийка бережно свернула кусок пергамента, с тщательно изображённым на нём чертежом Жезла и Тверди, не забыв прихватить найденные ценности, и так же незаметно растворилась в тени ночных улиц.
Добропорядочные жители, слыша крики в ночи, никогда не пойдут проверить их источник, совершенно точно зная, что этим должна заниматься стража.
Хорошие люди по ночам не орут, известно доподлинно.
То ли стража в ту ночь пренебрегала своими обязанностями, предпочтя коротать смену за кружкой пенного эля, вместо прогулок по неспокойным улицам, то ли ставни у граждан города Честный Край были и вправду добротными, но Моника нашли лишь на рассвете.
В его доме, помимо хозяина, за которым никогда не водилось ничего предосудительного, нашли ещё три тела бандитской наружности, в коих стражники с радостью опознали Кислого и его подельников. С ними Моник, светлого ему пути по Верхнему плану, несмотря на кажущуюся при жизни трусоватость, смог справиться кухонным ножом, так и не выпустив его из рук после смерти.