Дай мне руку, Тьма - стр. 6
Дайандра коротко кивнула, ее глаза погрустнели.
– Что ж, тогда…
– Скажите, что случилось, когда вы встретили эту Мойру Кензи?
Она поджала губы и взглянула сначала на Эрика, затем на вентилятор на потолке. Потом будто нехотя заговорила, и я понял, что она решила довериться нам:
– Мойра – подруга некоего мужчины по имени Херлихи.
– Кевин Херлихи? – уточнила Энджи.
Золотистая кожа Дайандры побелела как мел.
Она кивнула.
Энджи взглянула на меня, вскинув брови.
– Вы его знаете? – спросил Эрик.
– К сожалению, – ответил я. – Приходилось встречаться.
Кевин Херлихи вырос среди нас. У него была приятная, немного простоватая внешность: долговязая фигура, бедра, напоминавшие круглые дверные ручки, и непослушные жидкие волосы, которые, казалось, он призывал к порядку с помощью туалетной раковины и мощного потока воды из-под крана. В двенадцать лет ему благополучно удалили из горла раковую опухоль. Однако голос его сделался в результате ломким и визгливым, напоминающим раздраженное девчачье хныканье. Он носил специальные очки, за которыми глаза казались выпученными, как у лягушки, и старался идти в ногу с модой. Он играл на аккордеоне в местном танцевальном оркестре и был правой рукой Джека Рауза, того самого, что заправлял ирландской мафией в нашем городе. Если Кевин выглядел и разговаривал смешно, то о Джеке такого сказать было нельзя.
Дайандра взглянула на потолок, и кожа на ее горле задрожала.
– Мойра рассказала, что Кевин запугивает ее, преследует, заставляет присутствовать при его постельных забавах с другими женщинами, вынуждает спать со своими дружками, избивает каждого, кто даже случайно глянет на нее… – Она сглотнула комок в горле. Эрик осторожно накрыл ее руку своей рукой. – У нее случился роман, и когда Кевин узнал об этом, он… убил этого человека и закопал в Соммервиле. Она просила меня помочь ей. Она…
– Кто вступил с вами в контакт? – спросил я.
Она приложила носовой платок к левому глазу, затем чиркнула антикварной зажигалкой и прикурила длинную белую сигарету. Ее руки едва заметно подрагивали.
– Кевин, – сказала она с таким выражением, будто это имя было горько-кислым. – Он позвонил мне в четыре утра. Представляете, что чувствуешь, когда твой телефон звонит в такой час?
Растерянность, замешательство, одиночество, страх. Как раз то, на что рассчитывает такой тип, как Кевин Херлихи.
– Он говорил ужасные слова. В частности, цитирую: «Интересно, что чувствуешь, зная, что это – последняя неделя твоей жизни? А, дрянь паршивая?»
Очень даже в духе Кевина. И обязательно высокопарность.