Дай мне руку, брат - стр. 50
У Алексея Владиимировича в пересохшем горле сам собой пополз вверх кадык. Слова деда прозвучали как ультиматум. Обсуждать что-то без острого на слух Медведева просто не имело смысла. Надо было выгораживать боевого зама, и оставить тут за столом, во что бы то не стало.
– Вялікі? – разряжая обстановку, дипломатично осведомился Лукьянов. – Он все так же меня и называет? А что ж он сам-то не пришел?
«Дед» снова сделал паузу. Цепкий, внимательный взгляд основательно прощупал Сергея Георгиевича. Наконец, не став далее упорствовать, гость продолжил говорить, по умолчанию согласившись на присутствие за столом еще кого-то.
– Он ныне далеко. Мне нужна помощь…
Медведев разомкнул было уста, но, тут же осекся, дабы не засыпать Орислава вопросами. Его руководитель заметил этот порыв, а также и то, что «дед» недвусмысленно бросает взгляды куда-то поверх их голов, намекая на присутствие в зале ненужных ушей. Лукьянов за время жизни на Базе настолько врос в доверие к каждому бойцу своего отряда, что даже не допускал мысли о том, что среди них может оказаться неблагонадежный.
– Мы все тут заодно, Орислав, – начал издалека командир «Бацькаўщыны». – Прошли сквозь серьезные мероприятия, и полностью доверяем друг другу. Я так понимаю, что помощь нужна не только моя или вот Сергея Георгиевича, а наша, общая, всего отряда?
«Дед» кивнул, но говорить пока ничего не стал.
– Тогда рассказывай. – Лукьянов встал и повернулся в пол оборота к собравшемуся у раздачи отряду. – Поможем по-свойски, а хлопцы?
В ответ «Бацькаўщына» на удивление нескладно рассыпалась потухшими голосами. Это прозвучало, как ропот. Не успел уязвленный командир повторить свой вопрос, как вдруг из-за стола поднялся гость.
– По-свойски говоришь? – громко спросил он, без опаски осматривая напряженную, как струна фигуру Медведева. Переведя взгляд в кухонный угол, где толпился личный состав отряда, он продолжил: – А много ли у тебя здесь своих? Братья, отец, родичи? Чего молчишь? Есть среди них такие?
Лукьянов потянул голову в могучие плечи.
– Вижу, что нет. – Будто загипнотизировав собравшихся «дед» шагнул в коридор. – Вот идешь, порой, по лесу и вдруг под ногой ямка. Легко можно оступиться, упасть. Или сгнила половица на даче, наступил и поранился…
В этот момент Медведев почему-то вспомнил, как перед самой войной ездил на дачу и, как говорил сейчас этот «дед» он провалился на веранде. Сгнили доски, и он сильно расцарапал ногу. «Чшерт, – выругался про себя заместитель командира, – а я ведь так и не поменял те половицы…
– А то и хуже, – продолжал Орислав, ввергая Сергея Георгиевича в полный ступор, – стоишь на автобусной остановке, никого не трогаешь, куришь, а к тебе подходят две противные тетки, и начинают тебя не то смущать, а в грязь втаптывать своими разговорами, да еще и прилюдно. Иной смолчит, а ведь найдется и тот, кто и тетке за неправедное дело в ухо врежет, не пощадит. А почему нет? Она же не права.