Давайте разведемся, Ваша Светлость! - стр. 3
«Нет, – мысленно покачала она головой. – Не может быть. Та боль и страдания, которые я пережила, никак не могут быть всего лишь сном. А это значит… неужели молитвы о втором шансе были услышаны?»
Мысль меня настолько поразила, что я замерла, смотря в одну точку, чтобы сдержать внезапно набежавшие слезы.
«Спасибо! Господи, спасибо! Я не упущу эту возможность!» – взмолилась я, сжав в кулаках подол платья, и прикрыла глаза, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. – «Но если я так и останусь в этом месте… все эти люди… Смогу ли я вытерпеть их вновь?»
– Очевидно, это была ваша очередная забава… – прервал мои мысленные восторги голос герцога, отчего вновь распахнула глаза. – Не стоило из-за этого отрывать меня от дел… – произнес мужчина, который считал, что встречи с супругой – пустая трата времени. Мужчина бросил салфетку в свою тарелку с недоеденным стейком и начал подниматься с места. Его секретарь, мистер Жак Люмьер, неодобрительно посмотрел на меня, точно я совершила грех и оскорбила его хозяина одним своим существованием.
Прежде, в прошлой жизни я бы непременно смолчала или, того хуже, стала бы молить о прощении за свою дерзость. Но то было прежде. Я же поклялась себе, что непременно эту жизнь проживу лишь для себя. Я отказываюсь и дальше жить как удобное дополнение интерьера!
– Ваша Светлость! – подскочила я на месте, боясь, что это последняя возможность высказаться. – У меня действительно есть к вам просьба!
Казалось, что герцог, что его помощник были крайне удивлены моим поведением, которое нельзя было назвать свойственным, ведь я всегда пыталась вести как можно тише и неприметнее. Возможно, лишь по этой причине меня и не проигнорировали на сей раз и замерли на месте. Я же, пользуясь подобной возможностью, боясь сорваться на крик, твердо и слегка отчаянно произнесла:
– Давайте разведемся, Ваша Светлость! – выпалила я на одном дыхании и кожей ощутила сменившуюся атмосферу в комнате и то, как вскрикнули служанки, как вздрогнул секретарь, из чьих рук едва не вывалилась папка с документами и даже сам герцог… Его глаза стали еще холоднее обычного.
Лишь произнеся заветную просьбу, я начала осознавать, что, вероятно, поторопилась. Не здесь и не при этих обстоятельствах следовало бы озвучивать данные просьбы, ведь я публично оскорбила герцога. И подобное не прощается…
Я не особо верила, что мужчина, что вечно был холоден и безразличен ко мне, вдруг выйдет из себя от подобного, но он и не был одним из тех, кто терпел хоть малейшие оскорбления в свой адрес. Эта роль обычно была отведена именно мне.