Давай знакомиться, благоверный… - стр. 3
– Ладно, гробь молодость. Обслуживай скучного благоверного, пока нормальные девочки будут развлекаться. Выбирать будут из сонма поклонников! Но пойми… Нет, еще не поймешь. Поверь мне на слово, умоляю. Сейчас тебе восемнадцать, ему тридцать три, ты юна, он молод, и вам хорошо. Тебе будет тридцать, ему сорок пять – терпимо. Но потом он начнет стареть. Тебе еще нужны будут развлечения, комплименты, много секса. А ему только работа… И юная любовница раз в две недели…
– Какой сонм поклонников, романтическая моя мамочка? – смеялась дочь. – Не о нем девчонки мечтают. Поголовно думают только о богатом муже. И готовы на шестидесятилетнего, лишь бы достойно содержал. У меня же сказочный вариант!
– Да шестидесятилетний в сто шестьдесят раз лучше! Все, что с ним произошло, случилось не на твоих глазах, не в твоей постели. Он – результат, бери и не жалуйся, а знай себе приспосабливайся. Ты же, храбрая моя, увидишь и шкурой почувствуешь процесс.
Разумеется, тогда она не послушалась. И до сих пор думала, что не прогадала, как минимум. Но вынуждена была допускать: мама в чем-то была права. Для Мишеньки настало время изменений. Да, это был ужасный год в милой семейной жизни, да, их пристукнуло кризисом. Может, творилось нечто возрастное, физиологическое, чего мужу самому никак не удавалось себе объяснить. Может, сын уехал, и в Литиванове происходили тектонические сдвиги. Вот-вот образуется новый материк отношений, и все будет хорошо. Кризис потому и мощный настолько, потому и переживается обоими так остро, что случился впервые за семнадцать лет. Их знакомые нераспавшиеся пары уже раза по три были на грани разводов, суицидов, отпускания друг друга налево и прочей гадости. А они с Михаилом благоденствовали. Выходит, человеческую природу не обманешь. Три раза пронесло, зато в четвертый наверстаешь все упущенное.
Но на душе было препаршиво. Заниматься аутотренингом, когда муж на работе, – это одно, а держать себя в руках при его холодном, едва ли не брезгливом возвращении – совсем другое. Анджела никогда не бегала к маме с победами и проблемами, касающимися мужа. Первое время хотелось сообщить, как ей хорошо. Но не могла простить сопротивления их с Мишенькой любви. Возмущалась – мамочка едва не лишила дочку радости радостей. Потом, родив сына и начав многое ему запрещать, поняла это маниакальное желание не дать свершиться дурному. Но поводов жаловаться все еще не было, просто хвастаться расхотелось. А тут, изведшись вконец, отправилась с единственным вопросом:
– Мам, чем так хорош ровесник, на котором ты упорно настаивала?