Давай знакомиться, благоверный… - стр. 22
– Ты сама себе противоречишь! – воскликнула дочь почти радостно. – Получается, он всю нашу совместную жизнь готовился меня бросить!
– Ну что за максимализм: или – или. Сначала первый вариант отрабатывал, потом второй нарисовался. Нет, Анджелочка, я ничего не утверждаю. Но предупрежден – наполовину спасен.
И вот наполовину спасенная, наполовину уничтоженная Анджела металась между двумя набросками психолога. Впервые ее существование с Литивановым казалось унижением. Вроде тщетного утреннего приставания к нему.
– Вот почему он не разрешал мне работать, – пробормотала она. – Делала бы собственную карьеру, не зацикливалась бы на нем так.
В силу того что покорная жена ни дня ее не делала, она и не знала, что одно другому не мешает. И ух какие должности занимают, и ух как навязчиво думают о своих мучителях. Анджела родила в конце второго курса. Бабушки и с папиной, и с маминой сторон еле уговорили Литиванова дать студентке возможность доучиться, хотя он настаивал на академке. Уломали с требованием: после занятий – бегом к сыну. Поначалу это всех умиляло. Но после университета он заявил, что трудовая деятельность его молодой жены окончена не начавшись, и сдвинуть его с этой точки возможностей и талантов не хватило ни у каждого по отдельности, ни у всех вместе.
Влюбленная, ошалевшая от первого материнства Анджела слушала только Мишеньку. А у него получалось уговаривать:
– Любимая, лучшая, прекрасная моя! Я не хочу делить тебя ни с чем. Я хочу знать, что наш очаг горит всегда. Вырасти сына не отвлекаясь. Я тем временем превращусь в брюзгу невнятного возраста, разбогатею по-настоящему и открою для тебя любой благотворительный фонд, какой пожелаешь. Еще наработаешься, солнышко, еще назад домой потянет.
Сильнее нежного лепета Литиванова оказалась только мама, которая, надо полагать, была идеальной тещей. Однажды, подловив Анджелу наедине, она без затей сказала:
– Ты у меня будешь трудиться. Хоть сторожем в зоопарке, пока твой муженек дрыхнет. Вы с ним не в курсе, как меняется личность образованных домохозяек? Во что они превращаются? Я не желаю тебе этой участи. Поэтому, если, избави бог, ты после автокатастрофы станешь инвалидом, ты мне дочь. Если заболеешь ВИЧ и гепатитом – дочь. Наркоманка, алкоголичка – дочь. Но тунеядка, ничем общественно полезным не занятая, – нет!
Решили, что Анджела будет дома втихаря от мужа переводить книжки. Чем она до сих пор успешно и занималась.
– Спасибо, мамочка, – прошептала упрямица.
Потому что не так давно в ссоре, перед тем как по новой традиции хлопнуть дверью в гараж, Литиванов крикнул: