Давай убьём друг друга - стр. 39

Вот вам, дорогой Валентин Петрович. Что вы ответите на это?

Ответил он не сразу.

– Я обещаю вам, – начал он очень, очень медленно, – что лично обеспечу вашу безопасность. Найду любой компромат на вашего предполагаемого супруга и его семью, любые способы, чтобы вы могли ни о чём не беспокоиться. При таких условиях вы согласны?

– Нет! – крикнула я отчаянно. – Не согласна и никогда не соглашусь! Просто потому что…

Я осеклась.

Потому что люблю другого? Потому что эгоистка? Потому что не собираюсь быть благодарной – по крайней мере не такой ценой?

Я молчала, задыхаясь от эмоций. Он никогда не поймёт, старый упёртый чёрствый сухарь. Даже если я расскажу о Сергее, как можно передать главное – чувства, взаимное желание, доверие, нужду друг в друге? И где гарантия, что это убедит Валентина Петровича? Да он, наверное, и жене своей сделал предложение не потому, что любил, а потому что пришло время жениться!

– Что ж, – он опёрся о стол, готовясь подняться. Кажется, разговор был окончен. – Тогда не остаётся ничего иного, кроме как ждать, когда вы повзрослеете.

Я молчала, чувствуя себя забившимся в угол зверьком. Загнанным и отчаявшимся. Готовым только кусать и рвать, не думая ни о чём.

Валентин Петрович сделал шаг к двери. Открыл и на пороге обернулся. Я подтянула ноги к груди, отвернулась к окну, не желая ничего слышать. Подкатывали слёзы.

Я всё равно сбегу. Обязательно сбегу. Сергей ждёт меня.

Со стороны двери раздался негромкий отчётливый голос:

– Я всеми силами буду способствовать тому, чтобы воля вашего прадеда была исполнена. Вся охрана предупреждена. Вам не выбраться из дома без моего ведома. Лучше смиритесь. Спокойной ночи.

Я ничего не ответила. Валентин Петрович тихо закрыл за собой дверь и ушёл.

Скатертью дорожка.

Я сидела в одной позе минут, наверное, двадцать. Смотрела в темноту за окном, на узор инея у края рамы.

Если Валентин Петрович думал, что этим разговором заставит меня поднять лапки и согласиться на любые условия – он очень и очень сильно ошибался.

А может, он просто не понимал, что я уже не прежняя Яника, балованная дочурка, получавшая всё, что только попросит. Я бы не пошла на открытый конфликт раньше. Но теперь у меня было за что бороться.

Может, конечно, это иллюзия и мираж – моя зарождающаяся любовь… точнее, ещё влюблённость. Но я не могла предать Сергея. Выкинуть из головы всё, что между нами было, забыть эту сумасшедшую химию, его глаза, его непродуманное, вырвавшееся в момент переполнившихся чувств: «Выходи за меня».

И чем больше на меня давили, тем сильнее я укреплялась в намерении не сдаваться.