Давай притворимся, что этого не было - стр. 21

Не существует какого-либо убедительного доказательства того, что что-либо из этого действительно произошло, однако то, что мой двоюродный прапрадедушка якобы признался на смертном одре в убийстве своей жены (а также в том, что несколькими годами ранее поджег собственного отца), считалось в моей семье неоспоримым фактом. Мой дедушка рассказал, что после этого признания несколько членов нашей семьи выкопали его двоюродную бабушку и обнаружили в ее черепе этот самый гвоздь. После этого они закопали ее обратно, ничего не сообщив полиции, потому что это было до выхода сериала «C.S.I.: Место преступления Майами». Я заметила, что выкапывать тело родственника просто для того, чтобы проверить его дырки в голове, почти так же странно, как убивать кого-то ударом гвоздя в голову, но дедушка со мной не согласился и сердито пробормотал, что «нынешние дети ничего не смыслят в семейных обязанностях». Иногда я задумывалась о том, не связано ли сверхчеловеческое добродушие моей бабушки с нежеланием получить гвоздь в голову. Впрочем, я в этом сомневаюсь. Дедушка не настолько ловко владел инструментами.

Глубоко в душе он был хорошим человеком. Было понятно, что рядом с детьми он чувствовал себя некомфортно, но мы не злились за это на него, потому что это чувство было взаимным. После шестидесяти он перенес несколько инсультов, из-за которых один его глаз начал непроизвольно моргать, и тогда он решил, что женщины из церкви подумают, будто он им подмигивает, так что начал носить очки с затемненными стеклами, как у Роя Орбисона, из-за которых, вкупе с суровым видом, сильным чешским акцентом и любовью к нательным майкам и темным костюмам, был чертовски похож на главаря мафии. Соседи относились к нему с осторожным уважением – наверное, они боялись, что он может их заказать, и я не раз слышала, как его за глаза называли «Терминатор».

Дедушка все делал в своем собственном темпе, со скоростью, которую мы с сестрой описывали как «бросок кобры». Это было особенно заметно, когда он садился за руль. С точки зрения закона он был практически слепым, а от очков с затемненными стеклами толку было мало – тем более людям, которые встречались с ним на дороге. Чтобы компенсировать свое плохое зрение, он все время ездил со скоростью на пятьдесят километров в час меньше установленного скоростного ограничения. Дом моей бабушки был расположен всего километрах в пятнадцати от нашего, но в этой поездке было не обойтись без сэндвичей и нескольких книг, чтобы занять нас с сестрой. Однажды, во время особенно затянувшейся поездки, моей сестре приспичило в туалет, и я попыталась уговорить ее потерпеть, но она не могла, и дедушке пришлось свернуть на заправку. Внезапно он резко дернул руль, уверяя, что на него только что выскочила пума. Мы все видели пуму, про которую он говорил. Это был двойной дом на колесах, который стоял здесь на обочине последние лет двадцать, не меньше.