Давай останемся врагами - стр. 5
Сначала я, как дурочка, восторженно уставилась на красивого старшеклассника – аж рот открыла. Таких красавцев я раньше только в кино видела. Наверное, он привык к подобной реакции, поэтому презрительно смерил меня взглядом и, снова обернувшись к друзьям, произнес:
– Ну и нафига мне такое счастье?!..
Надо сказать, девочкой я была тогда довольно щупленькой, но щеки… щеки мои в детстве были видны даже со спины. Думаю, в тот момент они казались еще больше, чем обычно – ведь лицо распухло от недавнего рева.
– Мурена просто тебе мстит, – откликнулся рыжий веснушчатый парень. – Видишь, какую невесту подогнала.
– Что ты несёшь? Какую ещё невесту!
– Обыкновенную, – не унимался рыжий. – А ты как думал! Вы же вскоре о своей «помолвке» (при этом рыжий сделал жест, обозначающий кавычки) на всю округу растрезвоните. И ты просто обязан, как честный и благородный человек, в будущем жениться на… Как тебя зовут, малая?.. Фа… соль?
На мгновение наступила тишина. И тут рыжий отпустил новую остроту:
– Народ, зацените, у Банникова сегодня на завтрак фасоль!
Взрыв общего смеха прогремел так громко и раскатисто, что многие присутствующие стали поглядывать в нашу сторону.
Тут стоит немного отвлечься и уточнить, что на блузках и рубашках первоклашек висели бейджики с именами, фамилиями и указанием классов.
На моем, к примеру, значилось: «Фадеева Асоль», 1 «А».
Да-да родители меня назвали меня именно так – «Асоль» с одной «с».
Это не ошибка, как думают многие, потому что имя свое я получила вовсе не в честь героини знаменитой повести «Алые паруса».
«Асоль» – это всего лишь сочетание имен моей мамы – Анастасии (которую папа всегда называет Асей) и папы – Олега. Точно так же называется и свадебный салон, который открыла мама.
Правда, никто из окружающих не оценил креативной идеи, и все, кто приходит в наш салон, первым делом говорят: «А у вас на вывеске буква «с» пропущена!» И приходится объяснять, что это совсем не ошибка.
Однако пора закончить рассказ о первом сентября. Так уж вышло, что моя коса, переброшенная на левое плечо, закрыла часть надписи. Теперь вместо «Фадеева Асоль» было видно только «Фа……соль».
Кстати, папа иногда меня так и называл: «фасолинка моя», и я не находила в этом ничего обидного.
Однако сейчас, слыша этот хохот, мне снова захотелось заплакать. На глаза навернулись слёзы. Увидев это, рыжий подошёл ко мне, присел на корточки и, слегка потрепав меня за плечо, заботливо произнес:
– Не бойся, малая, никто тебя не обидит. Мы просто прикалываемся.
– А я и не боюсь, – шмыгая носом, промямлила я.