Давай никому не скажем - стр. 27
– Ну, давай, – шепчет этот змей-искуситель мне на ушко. – Уговори меня.
Эти слова бьют по лицу наподобие хлыста. Я резко поднимаю взгляд к его лицу, чувствуя, как щеки заливает румянец. Вот же мерзавец, он просто издевается надо мной.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю чуть слышно.
Он словно нависает надо мной. И я чувствую себя маленькой девочкой перед расправой, которую задумал старшеклассник.
– Не знаю, удиви меня, – нагло улыбаясь, он скользит взглядом по моему лицу, останавливаясь на губах.
– Ты с ума сошел? Здесь? – я оглядываю комнату, в которой слишком мало места.
И, да, на двери, конечно, нет замка.
– А где ты хочешь? – он издевается, чертов засранец.
Собираю в кулак остатки силы воли и резким ударов кулачка в его мускулистую грудь отпихиваю от себя этого нахала. Мой выпад только забавляет его, он даже не пытается скрыть улыбку.
– Я ничего от тебя не хочу! – шиплю на него гневно. – И просить ни о чем не стану, чертов ты мерзавец!
Артур начинает хохотать, как сумасшедший. А меня уже не остановить.
– Неужели, так трудно хотя бы раз вести себя, как нормальный человек? – ору на него.
Он резко хватает меня за талию и прижимает к своему мускулистому телу. Остатки сознания растеклись по стенкам мозга, отправляя сигнал SOS.
– Ты маленькая лживая сучка, – выдыхает он мне в губы, добивая меня и мою выдержку.
Вот и поговорила, молодец. Одно его властное движение, и я уже забыла, зачем пришла. Еще и взгляд этот голодный, как у волка. И ресницы густые. Боже, как такой красивый мужик может быть еще не женат?
– А ты, гребаный подонок, забыл, что я – жена твоего брата? – выпаливаю ему в губы из последних сил своего упрямого характера.
– И когда тебя это останавливало, м? – не теряется он.
Вот об этом я и хотела поговорить. Нам нужно прекратить забывать о том, что мы не можем делать все, чего только нам захочется. Это неправильно и аморально. Но разве можно говорить с ним о морали? Он вообще знает, что это такое?
– Какой же ты…, – шепчу ему, окончательно разозлившись.
– Какой? – тут же подхватывает Артур. – Мерзкий наглый ублюдок?
Его рука сползает с моей талии, обхватывает ягодицу и с силой ее сжимает.
– А разве я когда-то обещал тебе быть послушным мальчиком? – проговаривает мне в губы, едва касаясь, но не срываясь на поцелуй.
А я, блть, как полная идиотка жду этого самого поцелуя. И от его рук кожа горит, как от огня. Тягучее и сладкое удовольствие, от которого кружится голова. Объяснил бы мне кто-то только – какого черта именно рядом с ним это все происходит? У кого-то наверху такое чувство юмора?