Давай будем друзьями - стр. 14
На следующую лекцию у Кострова я всё-таки заявляюсь, но специально усаживаюсь за дальнюю парту. А вот Маринка рвется вперед в своем коротеньком платье, из-под которого зазывно торчат ажурные резинки чулок. Не потеряла, видимо, надежды закадрить неприступного преподавателя.
Тому, правда, глубоко начхать. Он на Маринку даже не обращает внимания, зато по терминологии в этот раз гоняет весь поток без исключения. Я вот выучила. Назло. Ночь не спала, зубрила как бешеная белка.
Кстати, интересное наблюдение. На левой скуле Дениса Евгеньевича – у меня вызывает какое-то садистское удовольствие называть его по отчеству – багровеет свежий синяк. Налитый такой, размером с кулак. Костров тот даже не скрывает, да и чем скроешь? Тональным кремом замажешь?
Интересно, это его так подполковник Фокин приложил или какой-то новый обманутый супруг?
Ваши ставки, господа.
Думаю, кто-то другой, потому что милейший мужичок Фокин нагловатого Кострова попросту бы закатал в бетон.
Пара кончается на удивление быстро. Задерживаюсь, но не специально. Ручка закатилась под парту, вот я и вытаскивала, а когда вылезла, то с ужасом осознала, что в аудитории больше никого нет… кроме Дениса, мать его, Евгеньевича.
Получается, он видел, как я ползаю под столом с задранным задом. Замечательная такая поза и ты тоже замечательная, Верещагина. Умеешь же.
– Так что за помощь тебе требуется? – уточняет Денис равнодушным голосом, но я вижу во взгляде интерес.
Он сидит за столом, скрестив руки на груди, и черный джемпер с v-образным вырезом сейчас смотрится вызывающе, практически развратно.
– Хотела купить курсовую по экономическому анализу, – лгу с честной миной. – А то меня бесит преподаватель на замене.
– О, то есть чистосердечное признание? – ухмыляется.
– Ага. – Я почти выбегаю из кабинета, но у самых дверей задерживаюсь. – С чьей женой теперь переспал?
Денис неоднозначно дергает плечом.
– Разве всех упомнишь?
Надо бы уйти, но почему-то я задерживаюсь. Тяну время. А затем совершаю совсем уж необдуманный поступок. Вместо того, чтобы надавить на дверную ручку, я выпускаю её и подхожу к преподавательскому столу.
Костров недвижим. Изучает, но не издает ни звука. Позволяет пройти путь до него точно к эшафоту.
Застываю напротив. Нас разделяет только стол. Какие-то жалкие сто сантиметров. Склоняюсь к Денису. Провожу кончиками пальцев по синяку. Осторожно, боясь причинить настоящую боль. Хм, и нижняя губа рассечена. Только сейчас увидела.
– Ты издеваешься, Оксана? – шепчет он, касаясь губами моих пальцев.
– Н-нет…
Я сама не понимаю, что со мной происходит, когда Костров оказывается в опасной близости. Всё разумное, доброе, вечное сносит ураган безумия, стоит ему посмотреть на меня вот так, из-под недоуменно приподнятой брови.