Даша и домовой. Месть водяному - стр. 34
– Додо, – позвала она домового, но ответа не последовало. «Наверное, во дворе чем-то занят, – подумала она, – ладно, пора вставать».
А Дормидонт в это самое время сидел на пеньке, стоящем у самой кромки леса, и разговаривал с Лешим, сидящим на том же пне к нему спиной.
– И не обидно тебе, великому Дормидонту, жить среди тех, кто вечно были твоими рабами, а еще и прислуживать им, – увещевал домового леший, – говорил же я тебе тогда, в лес нужно было уходить, в лес.
– И что мне в твоём лесу? Я до сих пор считаю свой выбор правильным. И ни разу об этом ещё не пожалел. Вот вы разбежались по лесам, попрятались, и что? Сколько вас осталось? По пальцам пересчитать можно, а мы в домовые ушли. Нас много, тысячи, нет, сотни тысяч, и популяция наша растёт, мы процветаем, а вы свой век доживаете и существуете только потому, что вы бессмертны. А ну как узнает кто, что и вас убить можно, что тогда? И насчёт «прислуживать» ты тоже неправ. Не прислуживаю я. Люди рождаются, живут, умирают и всегда помнят, что домового нужно почитать, что я хозяин в этом доме, я! А то, что работу какую выполняю, так не потому, что меня заставили, а потому что порядок люблю и скучно мне сиднем сидеть.
– Э-э-э, – отмахнулся Леший от домового, – никогда ты меня не убедишь, что в домовых лучше. Что толку в том, что вы размножаетесь, нет у вас самого главного – свободы. Сидите в своих домишках, и весь ваш мир в них и заключён, дальше забора и носа не кажете. А я свободен как ветер в поле, что хочу, то и делаю, куда хочу, туда и иду…
– Ага, и свобода твоя ограничивается твоим лесом, ты-то тоже не выходишь за его пределы, – Леший попытался что-то возразить домовому, но тот не дал ему и слова сказать, – так, хватит уже. Три тысячи лет этому спору, а всё одним заканчивается, опять разругаемся и сто лет разговаривать не будем. Давай лучше тему разговора сменим.
– А давай и сменим. Я тебя вот о чём хочу спросить, тебе не страшно, что девчонка твоя за два дня изучила то, что люди годами, даже десятилетиями изучают? Память у неё сказочная. Ты уверен, что она человек?
– Был уверен, пока дар наш в ней не проснулся, а сейчас даже и не знаю. Да мне это и не важно, главное, чтобы она на чёрную сторону не перешла. Это меня больше всего беспокоит. А вокруг творится что-то неведомое. Вечно суета какая-то, беготня, постоянно что-то происходит, что-то мелкое и пакостное. А дар суеты не любит. Он от этого рассеивается… и чёрный этот опять появился.
– Кощей, что ли?
– Угу, этот, паразит. И что ему здесь надо, не пойму, – домовой развёл руками, – вроде бы всё убрал из деревни, что могло его приманивать, а он опять тут как тут. И что ему не сидится в своей Нави?