Дары и гнев Ледяного короля - стр. 12
– Но вы имеете представление о том, что делать?
– Надеюсь, – проворчал капитан. – Нужно дотянуть до утра, они охотятся только в ночи.
– Почему?
– Говорят, солнечный свет их убивает.
– Говорят – это ненаучный аргумент, юноша. Значит, нам надо дожить до утра. Что с вашей командой?
Кеннет глухо вздохнул.
– Я велел им запереться в кубрике и никому не открывать до рассвета, даже мне.
– Но мне кажется, устраивать облаву одному – по меньшей мере неразумно…
– Неразумно совать мясо голодному волку. Чем больше народу эта тварь сожрет, тем сильнее станет.
– Это суеверие, лишенное научных доказательств.
– У меня нет лишних матросов, чтобы заняться проведением опытов, – сухо ответил Бреннон. Герр Левин поправил пенсне.
– Скажите, герр… то есть сэр, на корабле еще есть дамы?
– Дамы? – озадаченно нахмурился Кеннет.
– Ну да. Кроме тех трех, что сейчас находятся в салоне.
– Нет. Больше ни одной. А в чем дело?
– Фрау подозревает, что видела какую-то женщину.
Капитан задумчиво поскреб щетину. В общем-то, появление еще одной дамы вполне объяснимо. Левин побарабанил пальцами по двери.
– Пойду разбужу священника, – наконец сказал ученый и юркнул в салон. Кеннет запер за ним дверь. Мелкая водяная крупа превратилась в длинные косые струи дождя. Качка усилилась, и Бреннон поднял воротник. Он решил возить грузы и пассажиров, потому что это нетрудно, когда ответственность за их жизнь, здоровье и имущество не выходит за рамки контракта, а риски пассажиров описаны в пунктах четыре, шесть и восемь. Капитан должен довезти, и не больше. Это то что нужно после службы на чертовом флоте ее величества.
Из-под двери салона выбивалась полоса теплого света. Он всегда считал, что ему все равно. Тот же груз, только разговаривающий, и если у кого-то морская болезнь – то это его проблемы. А капитан принял, отвез, выгрузил. Расписался в товарной накладной. Но не сейчас.
Кеннет не успел заметить, когда они перестали быть только пассажирами, оплатившими билет. Наверное, когда он поволок затянутую в мундир тушу в салон. Оказывается, для этого достаточно нескольких минут – для понимания, что им не под силу защитить себя, и значит, защищать должен тот, кто может. Между ними и ночной тварью только его обрез с серебряными пуговицами. И это уже совсем другое дело.
Доктор Левин окинул салон долгим взглядом. Медики сладко похрапывали в углу, как студенты на лекции; рыжая учительница сосредоточенно считала полковнику Шрайберу пульс; мать и дочь с глубоким осуждением взирали на эту неприличную сцену; поэт, столичный отрок и пастор задремали. Ученый подошел к священнику и встряхнул его за плечо: