Дарованное десятилетие. Бурные приключения тихой жизни - стр. 5

Во мне всё больше упрочивалось ощущение, что продолжение моей жизни – это некий целенаправленный подарок судьбы. А значит, нужно обращаться с ним бережно и использовать по назначению. То есть в творческом направлении.

Хорошо помню, как составлял план пятой книги про червячка Игнатия, сидя в инвалидной коляске, когда мы ждали консультации в институте Бурденко (в значительной степени этот план и лёг потом в основу книги). Помню, как диктовал Маше первые фрагменты для книги воспоминаний (довольно сумбурные, как выяснилось позже). Как потом эти и другие наброски вводил в ноутбук Антон, прилетевший из Таиланда в связи с произошедшим и дежуривший возле меня, чтобы немного освободить маму. Все эти тексты потом не раз мне пришлось переделывать, но большое психотерапевтическое воздействие этот процесс, несомненно, оказывал.

По мере восстановления телесного состояния и душевного равновесия мне пришлось вырабатывать новый способ существования. Ведь обстоятельства жизни существенно изменились и продолжали меняться дальше. А подарок заслуживал аккуратного обращения.

Прежде всего, важно было уменьшить уровень риска возникновения новых проблем, учитывая то, что уже случилось. В больнице я насмотрелся немало подобных примеров. Особое впечатление произвёл на меня сосед по палате – здоровенный мужик, которого некоторое время назад восстановили после инсульта. Тяжёлых последствий не было. Теперь его привезли после того, как он грохнулся со стула, на который встал, чтобы что-то положить на шкаф. Понимая, что мои вестибулярные фокусы тоже могут привести к чему-то такому, я на несколько лет отказался от замены лампочек в люстрах и от других возвышенных работ. Только в последнее время стал себе это позволять – при условии, что ничего не шатается и есть что-то прочное, чтобы держаться.

Отказался и от дальних поездок на общественном транспорте. Когда меня приглашали где-то выступить, первым моим условием стало «привезите меня туда и обратно». Связано это было и с тем, что в тёмное время мои вестибулярные проблемы обострялись. Исключение составляли наши вылазки с Машей. Держась с ней за руки, мы совмещали приятное с обеспечением безопасности.

Менялись отношения со сном. Да и сейчас они ещё продолжают модифицироваться. Ракурсы проблемы в том, чтобы количество и качества сна удовлетворяли организм, чтобы ориентироваться на ритмы сна (насколько они мне понятны), чтобы сознание оставалось эффективным и работоспособным, чтобы увлечённость работой не вносила чрезмерных возмущений в ночной режим, чтобы возможная нехватка сна компенсировалась днём, чтобы иметь запас прочности, позволяющий встать среди ночи и записать что-то важное… – и, поверьте, это ещё не все «чтобы».