Даркут. Взросление. Том 2 - стр. 30

Синдри нахмурился.

– Ты угостила меня элем, поэтому послушай хороший совет. Те кому должен Льетольв и те, кто ему должны, долго не живут. Их находят с перерезанными глотками.

Ирия придвинула кувшин к сагдену.

– Забирай все. Мне все равно больше не хочется. И скажи, где Льетольв.

В разговор вмешался бородач за соседним столом:

– Если повстречаете Льетольва, спросите, как его правая рука?

Ирия вопросительно посмотрела на непрошенного говоруна. Тот пояснил:

– В последнем сражении с друзами он повредил руку до локтя. Так, что топор не мог держать. Интересно, рука выздоровела или он ее потерял окончательно? – откусил кусок мяса и отвернулся.

Синдри тем временем внимательно оглядел девушку и отметил великолепный топор на поясе. Сагден наморщил лоб, что-то припоминая и сказал:

– Йоран сейчас в Хидебе. Льетольв рядом с ним. Ждут, когда конанг позовет на сходку. Весной будет большой набег.

– Где именно в Хидебе? – уточнила Ирия.

– Подожди, – Синдри перестал морщиться и широко улыбнулся, как человек, который наконец вспомнил то, что давно пытался вытащить из памяти. – Это про тебя Гуинг сочинил песню о деве и берсерке? Ты училась у Скаэтты?

Ирия кивнула.

– Тогда поехали в Хидеб вместе, – предложил Синдри. – Я покажу, где обычно останавливается Йоран. А еще спою тебе песню, сочиненную Гуингом. Он так и не закончил ее. Говорит, что еще не знает конец.

Ирия пожала плечами.

– Почему бы и нет?! Поехали.

На втором этаже таверны располагались гостевые комнаты. Ирия взяла одну и легла спать.

Синдри что-то намекал на совместный ночлег, но девушка отмахнулась от назойливого сагдена. Когда она поднималась наверх, на лестнице пристал здоровенный толстый мужчина в ржавой кольчуге. Ирия оттолкнула его, а затем пнула в пах. Мужчина с бранью скатился вниз по лестнице.

Она уснула, едва голова коснулась изголовья постели, несмотря на громкие пьяные крики внизу.

Путь до столицы занял почти месяц. У Синдри был запасной гаур, вернее, гаурка, смирная и робкая. Сагден одолжил ее Ирие, взамен девушка платила за ночлег и еду во время поездки.

Сначала гаурка раздражала девушку своей безропотностью и тихим ходом, затем Ирия привыкла. Сам Синдри гарцевал на горячем вороном гауре, подарке богатого джерла, довольного сочиненной в его честь песней.

На одном из привалов, когда они ночевали у костра среди заснеженных холмов, Синдри спел песню Гуинга.

Песня начиналась с мгновения встречи воина с юной девой на берегу моря:

«Море ревет, вздымаются крутые валы

синей страны конангов.

Все волны у твердыни Ингборга

откатываются обратно в глубину.