Дар Солнца для Лунного дракона - стр. 7
Надо сказать, тепло на лежащего в беспамятстве дракона странно подействовало: дышать он стал чаще и глубже, будто его взволновало что-то. Но я это на счет горячего пара отнесла: сама в этой влажной обстановке чуть чаще дышала, даром что никакой большой работы не делала. Голову мыть ― невелик труд.
Немой, увидев, что я с заданием справилась, снова выгонять меня стал, правда, на этот раз ― только из бани. Взял под руку, отвел в переднюю пещеру, усадил подле очага и самолично отвара, приготовленного близнецами, для меня из котелка зачерпнул. Я смирилась, не стала настаивать, чтобы и дальше деду помогать. Да он и сделал почти все, что надо, пока я с гривой драконьей возилась.
Байл, следуя примеру деда, подал мне хлебную доску, на которой исходили паром две свежих румяных лепешки, каждая размером с мою ладонь. Берр наложил для меня в плошку варенья. Для деда близнецы тоже и чаю, и лепешек оставили, а там и сами присели за стол. Чаевничали молча ― как родители научили. Только когда все съели и выпили, Байл взглянул на часомер, который у деда в почетном углу стоял, и заволновался:
― Час с небольшим до полуночи. Может, пора нам домой спешить? Матушка волноваться станет, если сильно припозднимся.
Брат был прав: матушка наша уже в возрасте была, ей седьмой десяток уж два года, как пошел. Лишние волнения ей всякий раз боком выходили: то сердце прихватит, то голова разболится. Правда, я с этими хворями справляться давно научилась, но для этого ведь необходимо рядом быть.
Уходить не хотелось. Будто держало меня что-то, не пускало. Страшно было лунного оставить, хотя других таких надежных рук, как руки Немого, еще поискать надо! Думалось: может, отправить близнецов, а самой до утра у деда остаться? Светлячка братьям сделать ― до дома добраться хватит. Не маленькие, не заблудятся.
Пока сидела-маялась, не зная, на что решиться, дед снова объявился. Поманил меня за собой, провел еще в одну комнату, отделенную от бани тонкой каменной перегородкой. Там он гостей на ночлег изредка оставлял. Вот и лунного там на лежаке устроил.
Спасенный, умытый и обмазанный всевозможными зельями дракон лежал на боку, подпертый со спины валиком, укрытый с ног до подбородка теплым шерстяным пледом. Тонкие красивые губы порозовели, лицо перестало синевой отливать. Если бы не безвольно приоткрытый рот, из уголка которого стекала потихоньку слюна, картина совсем умиротворенной гляделась бы.
Я приложила ладонь ко лбу дракона, потом к сердцу. Убедилась, что все хорошо, полюбовалась разлетом тонких бровей и высотой белого лба. Поддавшись порыву, провела пальчиком по лепным скулам. Потом обернулась к деду, вопросительно подняв бровь: что дальше?