Дар - стр. 50
– Ну и что, годимся мы тебе в помощники?
– Нет, – покачал головой ведун.
– Что так?
– Гонору в твоих бойцах многовато. Молодые они еще. Все хотят удалью выделиться, в герои метят. Не знаю, может, на бранном поле это и хорошо, а для охотника такое настроение – верная смерть.
– Так мы и не охотники, – свысока глянув на ведуна, надменно бросил воевода.
– Так я и говорю! – поддакнул тот. Воевода сам не понял почему, но это ничего вроде бы не значащее замечание ведуна задело его за живое.
– Не годятся тебе молодые, так возьми зрелых бойцов, – неожиданно для самого себя предложил он. Ведун в ответ снова покачал головой.
– У них опыт за плечами. Они на собственной шкуре испытали, почем фунт лиха, и теперь точно уверены, что плетью обуха не перешибешь. Не в пример молодым, они уже доподлинно знают, что человек перед оборотнем все равно, что мышь перед лисой. Такие помощники мне и подавно не подойдут. Придется уж одному.
Ведун с деланным сожалением цокнул языком и, развернувшись, пошел прочь.
– Не любят тебя люди, – подумав, бросил ему вслед воевода. – И есть за что.
Ведун, не останавливаясь, обернулся через плечо.
– Ничего, я привык.
Глава 6
Оборотень. Так сказал дед Прохор. И хоть расслабленным тихой жизнью людям трудно было в это поверить, никому и в голову не пришло сомневаться в словах старого следопыта. Деревенские доверяли опыту Прохора, да и луна была в самой силе… в общем, все сходилось.
Рассказы об оборотнях с малых лет внушали людям неодолимый ужас. В отличие от нелюдей, с оборотнями нельзя было договориться по-хорошему. И были они, пожалуй, пострашнее самой лютой нежити. Страшен и упырь, и василиск, и волколак, но те, по крайней мере, выступают открыто, не пряча волчий оскал под овечьей шкурой. С теми сразу видно, кто друг, а кто враг, кто охотник, а кто добыча. И если уж повстречался с таким, знаешь хоть, как себя вести и что делать.
С оборотнем не так. Оборотень это один из своих. Может, сосед, которого с детства знаешь, а может – что еще страшнее, – и кто-то из твоей собственной семьи. Днем он может тебе душевно улыбаться и вести разговоры за жизнь, а ночью без всякой жалости разорвет глотку и тебе спящему, и всем твоим чадам и домочадцам. Говорили, правда, что свою семью оборотень до поры до времени не трогает. Но так ведь это до поры…
Хуже всего было то, что имел оборотень силу дурманить человеческий разум, отводить окружающим глаза так, чтобы не замечали те очевидного. Мог оборотень и сон колдовской наслать, и морок наяву навеять. Не захочет он, чтоб ты его видел, так и не увидишь нипочем. Так бывало, что у тебя за стенкой смертоубийство лютое творится, детушки киком кричат, о помощи просят, а ты спишь себе сном младенца и ничегошеньки не слышишь. А если оборотень кто из твоих домашних, ни за что тебе не догадаться, кто он на самом деле. И узнаешь ты правду, хорошо, если одним из последних…