Дантисты тоже плачут - стр. 47
Сын, муж, невестка уговаривали даму не таскать на себе такое количество дорогостоящих побрякушек, направляясь в магазин или на прогулку, чтобы не провоцировать бандитов. Но на тетку не действовали никакие доводы.
В один день произошло то, чего боялись родственники. Пожилую даму, маленькую, хрупкую, похожую на одуванчик, скрутил обезьяноподобного вида грабитель.
– Давай, бабуля, скидывай брюлики, – велел он.
Но в груди старушки билось храброе сердце, а за свои обожаемые камушки она решила биться как лев. Однако, трезво оценив свои физические возможности, престарелая тетка сказала:
– Сейчас, дружочек.
И стала стягивать с подагрических пальцев украшения. К счастью, в тот день на ней красовался, так сказать, малый джентльменский набор: три солитера и серьги.
Положив богатство на сухонькую ладошку, старушка приветливо проговорила:
– Видишь колечки?
Удивленный дружелюбием жертвы, грабитель невольно вступил в диалог:
– Вижу.
– Ну так больше не увидишь, – мило проворковала дама и… проглотила всю кучу разом.
Оторопевший бандит лишился возможности двигаться.
– Я просто преспокойненько ушла. Потом приняла слабительное, и вот они, мои любимые, – рассказывала тетка, вытягивая маленькую руку, похожую на лапку обезьяны.
– Хорошо, что диадему не надела, – только и смог сказать сын.
История произвела исключительное действие на Нелли, и женщина перестала надевать рубины, боясь за их сохранность.
Из глубин квартиры послышался слабый детский плач.
– Юра проснулся, – встрепенулась Ева, – надо пойти поглядеть.
И она вышла из комнаты. Нелли, оживленно обсуждавшая с Наташкой и Зайкой состав карамельного крема, даже не пошевелилась.
Через несколько минут Ева вернулась в столовую, неся на руках очаровательного толстощекого карапуза, сонно таращившего круглые глазки.
Владимир нежно взял мальчика и засюсюкал, легонько подбрасывая малыша:
– Ах, ты-ты, ах, ты-ты, до чего же мы толсты, до чего румяны!
Наташка, Зайка, Кеша и Маня принялись умиляться вместе с отцом. Нелли налила себе чашку кофе и недовольно проговорила:
– Дорогой, если его растрясти, Юра не уснет до утра.
– Уснет, уснет, – успокоил ее муж и нежно прижался щекой к щечке ребенка.
«Кажется, он на самом деле любит его», – подумала я.
Домой мы уехали поздно с переполненными желудками и осоловевшими глазами.
На следующий день, когда Левка спустился к завтраку, наше семейство разом замолчало. Арцеулов принялся намазывать масло на тост, потом поглядел на Кешку и грозно поинтересовался:
– Чего уставился, у меня на лбу рога?
Не выдержавшая Маня фыркнула, подавилась соком и, кашляя, выскочила из столовой.