Данте Алигьери - стр. 19
– Эти коварные Донати, конечно, были гибеллины? – спросил мальчик.
Служанка отмахнулась:
– Кто сейчас уже это помнит? Полвека прошло с тех пор.
«Странно все это, – думал Данте, – если они поссорились из-за невесты, при чем тут император и папа? А отец… получается, он помогал врагу… да нет, почему же помогал, он просто искал для себя выгоды. Или все же хотел помочь? И эти шарики? Части святыни, украденные неблагодарным сыном, или никчемные безделушки?
Голова грозила лопнуть от обилия тяжких мыслей.
– Паола, – начал мальчик, – ты должна выслушать меня, как если бы ты была священником.
– Что за ересь ты несешь, – недовольно проворчала та, – к тому же слушать мне сейчас некогда: пора варить похлебку.
– Но, Паола…
– Потом, потом…
Короткие южные сумерки уже готовились выйти из тени оливковых рощ, когда старшая служанка, наконец, нашла время.
– Немедленно иди к отцу, – велела она, дослушав.
Дуранте потупился.
– Думаешь, выдерет розгами? – подмигнула Паола. – Ничего не бойся. Это, наоборот, хорошо. Если у тебя есть грех – отцовское наказание его смоет. Лучше ведь один раз пострадать, чем потом вечно мучиться в аду.
На дрожащих от страха ногах мальчик поднялся из кухни в кабинет отца. Патер находился в превосходном расположении духа. Он сидел за своим любимым резным столиком, потягивая вино из кружки и рассказывая соседу Гвидо о Божественном Промысле.
Вообще-то провинившимся детям следовало подходить к отцу без свидетелей, но присутствие постороннего давало надежду на снисхождение. Данте притаился за дверью, собираясь с силами.
– Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут, – гудел голос Алигьери-старшего, – видишь, все сказано в Писании. Совпадений не бывает.
– Я говорю не о совпадениях, – возразил сосед, – те случаются, когда не ждешь. Но казнь Строцци трудно назвать неожиданной.
Алигьеро усмехнулся:
– На то и рука Господня, чтобы вести путями закономерности тех, кто достоин этого.
Последние слова явно задели гостя.
– С каких это пор лихоимцы стали особенно достойны? – пробормотал он немного невнятно.
Хозяин, однако, и не думал смутиться:
– Вовсе не достойны. Ибо сказано в Писании: «…не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником или лихоимцем… с таким даже и не есть вместе»[13]. Угощайся, кстати. Этот цыпленок особенно хорош с кардамоном.
Дуранте, вновь погрузившийся в тяжелые мысли, забыл, что он прячется, и громко шаркнул башмаком.
– Кто там?! – крикнул отец.
Прятаться дальше стало бессмысленно. Мальчик вошел и решительно протянул на ладони пять коралловых шариков: