Дань саламандре - стр. 18
Как была, в плаще, я влетела в комнату.
...Она лежала, отвернувшись к стене, сжавшись, как испуганный эмбрион, отчаянно подтянув под себя ножки, будто ей было холодно. Я нежно-нежно накрыла ее пледом. Она всё же проснулась. Ну, дело устроено, сказала я. Когда идти? – подала голосок она. Позвонишь завтра по телефону, договоритесь о времени. Где номер? – спросила она. Сейчас, я полезла в сумку. Всё правильно, сказала она. Что правильно? Я от Герберта письмо получила. Ты? – растерялась я. Ты тоже получила. Тебе он отдельно написал. Из уважения. Я машинально протянула ей бумажку с номером. Она, шелестнув за подушкой, выудила листок.
Протянула его мне.
Нормально.
Нормальненько.
Обмен послов верительными грамотами.
(Обмен – мой с Гербертом – в любом случае.)
Махнем не глядя.
Нет, всё-таки глядя.
Я быстро включила свет. Текст был отпечатан на машинке:
«Многоуважаемая (имя-отчество)!
Вы напрасно потратили время на письмо – и деньги на телеграмму. Не считая еще того, что Вы меня хорошо подставили по месту моей непосредственной службы. Но пусть это останется черным пятном на Вашей конкретной совести.
Был на ответственном задании, а то бы написал то же самое, только сразу. Хочу Вам открыть глаза. Насчет этой женщины, что у Вас живет, Вы очень мало знаете. Ребенок, которым она беременна, мог быть зачат, как минимум, от семерых моих бывших сокурсников. Если не от десяти. Моя мама тут ни при чем. Она (так называемая “жена”), будучи бухой, проговорилась мне, что ее (опять же, когда она была бухой) обманули, потом поимели. Или сначала поимели, а потом обманули. Не знаю. Сучка не восхочет, кобелек не вскочит. Поэтому, думаю, на этом дискуссию мы прекратим.
Кроме того, здесь, в городе, с которым я надеюсь всерьез связать свою дальнейшую судьбу, я встретил женщину моей жизни. Хотя это к делу не относится. Развод беру на себя. Алиментов она не дождется. И пусть не затевает бабские маневры, потому что, как я сказал, так и будет. Остальное решайте по усмотрению.
Всего наилучшего.
Герберт (фамилия)».
Да он просто жлоб! – взвыла я. Жлобина, вахлак! Холуй, охламон, гопота!! Комнатный воздух был сперт, заражен, зловонен. Следовало приостановить дыхание, сердце, жизнь. Покрыться плотной оболочкой до более благоприятных времен, превратиться в спору. Я вдруг поняла, что всё равно не готова к такому разрешению ситуации. Поняла: хочу, чтобы у ней, как говорят бабы в моем отделе, все сладилось. А тебе он что пишет? – мое горло захлестнула петля. Мне он то же самое пишет, плаксиво пискнула девочка. Только в других выражениях. Могу себе представить! Если он мне «с уважением» такое накропал... Да не, он мне, знаешь, нравоучительный стишок прислал. Какой? Неважно. Я выбросила. Про женскую честь...