Дань. Без права на любовь - стр. 26

 На столике из эбенового дерева несколько свитков. Я умела читать и поняла, что с интересом изучу их позже. А пока джалиля поманила меня в спальню и моему взору открылась огромная кровать под высоким балдахином. Рядом с кроватью круглый ковер и столик с почти идеальным зеркалом, поймавшим мое отражение, едва приблизилась, чтобы оценить убранство. Стены в спальне расписаны диковинными цветами и птицами. Я узнала фазанов и величественных павлинов, раскрывших свои пышные хвосты, игравшие яркими красками. Увидела болтливых попугаев и необычных розовых птиц, стоявших в воде пожав одну ногу.

– И балкон, о моя малек! – Джанан поспешила вперед. Она подняла тонкие ткани, свисавшие до пола, и я вышла на широкий балкон, с которого открывался вид на сад и город.

Здесь стоял плетеный столик из лозы и кресла с мягкими подушками. В углу раскрывшись веером, шелестела листьями финиковая пальма.

 Я подошла к перилам и застыла, глядя вдаль, туда, где заканчивался город и начиналась пустыня. Туда, где остался мой дом.

– Госпоже нравятся ее покои? – спросила Джанан.

– Очень, – я не стала лукавить.

– Вы можете отобрать для себя служанок из числа тех, кого прислали в сераль, – продолжила джалиля.

– Хорошо. Но не сегодня, – ответила я и посмотрела на женщину.

– Вы желаете что-то спросить? – ее зеленые глаза вспыхнули. И снова меня пронзило ощущение этого узнавания.

 Баха… я будто и его уже встречала!

 Но как же глупо это звучит.

– Да. Вы хорошо знаете повелителя Джада? – было интересно, что расскажет старуха. Правда, я догадывалась, что она не скажет ни одного лишнего слова. Хитрая джалиля!

– Я знаю кабира много лет, моя малек, – кивнула Джанан.

– У него… – начала я и запнулась. Что обо мне подумает джалиля? Я собираюсь задать глупейший вопрос! Но мне важно знать. Пусть я покажусь ей глупой, лишь бы ответила и рассказала о том, что для меня важно.

– Да, моя повелительница, – проговорила женщина.

– У него есть наложницы? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

 Глаза Джанан улыбнулись в отличие от ее губ.

– Моя повелительница, господину Джаду двадцать восемь лет. У него были женщины до вас. Но в этом серале нет ни одной, кто делил бы с ним прежде ложе, – ответила старуха.

 Я не поверила своим ушам, но уточнять не стала. Я принцесса! Достаточно и того, что я уже проявила себя как ревнивая жена. Хотя, Виджан-малек назвала бы это любознательностью и не более того.

«Нельзя любить мужчин, – учила она нас с сестрами. – От любви ничего хорошего. Когда любят тебя – ты королева. Когда любишь ты – ты рабыня!»