Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле - стр. 9

За парком начался более привлекательный район. Среди пожелтевших деревьев виднелись нарядные коттеджи, по правую руку промелькнул современный торговый центр из стекла и металла. Наконец Василий Верленович сбросил скорость и остановился возле аккуратного двухэтажного дома.

– Вот он, наш пансионат! – проговорил Василий Верленович с гордостью. Он открыл Надежде дверцу машины, вытащил из багажника ее чемодан и пошел к пансионату.

За стойкой регистрации сидела полная женщина лет сорока пяти с уложенной вокруг головы пшеничной косой. Приветливо улыбнувшись Надежде, она приподнялась ей навстречу:

– Ждем, ждем! Мы гостям всегда рады!

– Это очень хорошо, – улыбнулась в ответ Надежда Николаевна. – А только где же Галина?

– Галина Ильинична у себя в номере! Ожидают! – При этих словах на лицо дамы с косой набежала легкая тень. – Василий Верленович, проводите гостью!

Надежда Николаевна пожала плечами и пошла вслед за своим водителем. Тот поднялся на второй этаж, прошел по коридору и деликатно постучал костяшками пальцев в одну из дверей.

– Кто там?! – раздался из-за двери испуганный и какой-то полузадушенный голос. – Я же просила не беспокоить!

– Галина Ильинична, это подруга ваша! – проговорил в дверь Василий Верленович. – Доставили, значит!

За дверью наступила настороженная тишина.

Надежда с каждой минутой удивлялась все больше.

Галка ждала ее приезда – а теперь как будто не хочет видеть. Мало того что не встретила на вокзале, так даже из номера не собирается выходить, да и к себе не хочет пускать… Хотя, конечно, учитывая всю эту пластическую хирургию… Но все же это хамство – держать человека перед дверью после тяжелой дороги!

Надежда вспомнила жуткий поезд с неудобными жесткими сиденьями и то, как сосед слева ел отвратительно пахнущие чебуреки, а другой сосед всю дорогу пил пиво и ходил мимо Надежды в туалет, каждый раз с неизменным упорством наступая ей на ногу. И в вагоне было душно, и пахло потом и чесноком, и окна задраены наглухо. И проводница заперлась в своем купе и отлаивалась через дверь, что окна открывать она не будет, а кипятка им не положено, поскольку поезд не ночной. И чей-то ребенок орал все шесть часов без перерыва, так что в конце пути весь вагон дружно мечтал его придушить.

И после такой дороги ее ожидает такой нелюбезный прием!

Первым побуждением Надежды Николаевны было развернуться и немедленно уехать домой, но она вспомнила, что поезд в Козодоеве останавливается только раз в сутки, так что до завтрашнего дня ей все равно никуда не деться.

– Надя, это ты? – донесся наконец из-за двери тот же приглушенный голос. – Ты одна?