Дама из сугроба - стр. 18
Она засмеялась, закружилась по мастерской и с разбега плюхнулась на диван. Ох, устала! Она натянула на плечи плед, свернулась калачиком и вскоре уснула.
Второго января Тимур поехал в Москву и долго гулял по городу, с удовольствием бродил по почти забытым улицам, многие из которых были чудесно украшены к Новому году. На Тверской дым, что называется, стоял коромыслом. Вокруг памятника Юрию Долгорукому в многочисленных павильончиках продавалась разная снедь, от русских блинов до каких-то изысканных австрийских пирожных. Он отведал и блинов, и чешских сосисок. Черт возьми, как хорошо! Настроение было превосходным. Надо же, как изменилась Москва! Сколько веселых, радостных лиц, сколько ребятишек, и ведь вся эта роскошь стоит не так уж дешево, а отбою от покупателей нет, почти за всем стоят веселые очереди…
Две красивые, хорошо одетые женщины лет по сорок с наслаждением пили глинтвейн. Одна из них вдруг обратилась к нему по-английски. Приняла за иностранца. Впрочем, я и есть иностранец.
– Вам нравится здесь? – спросила она кокетливо.
– Да, очень! – тоже по-английски ответил он.
– Вы первый раз в Москве?
– Да, – кивнул он. – Тут весело! И вкусно.
– А вы откуда сами?
– Из Америки.
– Ой, а вы не подумаете, что мы это… вас сексуально домогаемся? – слегка хмельным смехом залилась ее подруга.
– Боже сохрани! – рассмеялся он. – Хотя, на мой взгляд, любой мужчина был бы счастлив стать объектом домогательств таких прелестных дам!
– А ведь вы врете, вы не американец! – заявила одна из женщин. – У вас английский с русским акцентом! И психология не американская!
– О! У вас очень тонкий слух, – по-русски ответил Тимур. – Но я и вправду живу в Америке!
– А я преподаю английский на филфаке МГУ, и хоть не сразу, но раскусила вас!
В этот момент Тимуру позвонил отец.
– Тимка, тебе не трудно будет купить мне блок сигарет?
– Хорошо, папа! Простите великодушно, дамы, я должен спешить.
Он поклонился и ушел.
– Какой интересный! – проговорила одна из дам. – В нем есть какая-то южная кровь.
– Да, может быть. А я бы с таким закрутила…
– Да, он хорошо воспитан… Но…
– Вот именно – но!
Они рассмеялись не без горечи.
Тимуру было хорошо, так хорошо, как давно не было. Примирение с отцом – камень с души. Они подолгу сидели вдвоем, говорили обо всем на свете. Поразительная эрудиция отца, в юности казавшаяся ему занудством, сейчас доставляла Тимуру истинное наслаждение. Он и сам был человеком образованным, начитанным, но на какую бы тему ни зашел разговор, отец всегда оказывался в курсе.
– Знаешь, папа, я вот говорю с тобой и понимаю – теперь таких людей больше нет.