Дальше некуда - стр. 4
Аноха поднимал стопки за меня, за партию, не забывая упоминать, какие они тут гостеприимные в их Волгограде. Я еще верил и говорил спасибо, забывая иногда, что все их гостеприимство за мои деньги, вернее, за партийные. Их заработал для нас, дураков, Вождь. Долгое время партия жила на деньги Лимонова. Он был нашим единственным спонсором.
– Вот это по-православному! – сказал православный партиец и уронил свою лохматую голову русой бородой на стол – тридцатипятилетний опухший болван.
На следующий день, утром, Аноха решил поводить меня по городу. У них там много достопримечательностей. Православный с нами не пошел, он проснулся раньше и уже переопохмелялся. До Мамаева кургана мы ехали на трамвае. Там, в трамвае, Аноха кивнул на мужика в пальто и с дипломатом в руке.
– Давно за мной следит! – Он прижал свои губы к моему уху. – В дипломате камера!
Когда шли к кургану, Аноха все время оглядывался.
– Следят! – сказал он, прищурив глаза, и посмотрел куда-то вдаль, где никого не было.
На кургане было хорошо. Огромная земляная гора. Зарывшиеся на полтела в землю дзоты, вдалеке, но повиснув над нами, Родина-мать, у которой камаз помещается на вытянутой ввысь руке.
Загадочно улыбаясь, Аноха потянул меня в дзот.
– Пойдем, кое-что покажу! Вот, смотри!
Он торжественно ткнул пальцем в стену, когда мы на карачках влезли в засыпанный землей на половину помещения дзот. В углу было насрано. На стене были накарябаны руны.
– Это немецкие солдаты оставили перед смертью! – сказал он так гордо, как будто был одним из них.
Руны выглядели как будто Аноха их накарябал к моему приезду. Как гвоздем по штукатурке. До Родины-матери мы не дошли. Аноха спрыгнул с крыши дзота, на который он зачем-то залез, и вывихнул свою гребаную лодыжку. Черт бы его побрал! До дома я тащил его на себе. Все. Аноха больше не функционировал. За водкой ходил православный партиец.
– Вот это по-православному! – говорил он, пересчитывая купюры, которых у меня становилось все меньше.
Аноха лежал на кровати с опухшей рожей и ногой. Теперь мы пили у его дивана, переместившись с кухни.
– Ну, Сид, мы гостеприимные, так что скоро девчонки придут. – Он подмигнул. – На все согласные.
«А где стволы?» – написал я ему на тетрадном листке.
Он сморщился лицом, писать ничего не стал.
«Позже, Сид, позже. Не сейчас». Он многозначительно обвел комнату руками, показывая пальцем на потолок.
– Кстати, девок угостить надо. У тебя есть еще? – Он помусолил пальцы.
Православный сказал сами знаете что, небрежно засунул деньги в карман и пошел одеваться.
Девчонки – девки – оказались двумя бабами за… Черт знает скольки лет. Одна была толстая, другая, естественно, тощая. У обеих спитые рожи. С ними был мальчик лет пяти. Принадлежал он толстой. Аноха, похотливо прыгая на одной ноге, сам встретил их в коридоре. Что-то шептал им, улыбаясь в уши. Они сосредоточенно кивали, поглядывая из коридора на меня.