Далекое завтра - стр. 12
– Рассказывай! – Павлов, приготовившись слушать, неожиданно придвинулся, но Антон не отпрянул. Контроллер явно не затем здесь, чтобы развлекаться, да и образы снов вдруг нахлынули с яркостью, новыми деталями, и Власов невольно заговорил, словно слова не могли уже держаться внутри, им надо было обязательно выплеснуться и найти понимающего слушателя, коим и был Семен.
– Я помню. Ты прав: я помню. Шесть Тысяч Пятисотого… Сначала я смотрел, как его забирают, когда пришел на его замену, а потом… потом во сне… Я его глазами смотрел на себя, на паразита, который пришел его заменить. Понимаешь? – Павлов кивнул и махнул рукой, мол: продолжай. – Но я же не виноват?! Это система. Ведь это просто система! И меня просто поменяли, заменили сломанного его. И еще снится Семьсот Одиннадцатый. Перед тем… Перед тем как также смотреть на Шесть Тысяч Пятисотого, пришедшего на его замену, он раздраженно пялился в зеркало. Он… то есть я, был очень недоволен ужасной родинкой на шее. И раз в неделю теребил ее, соскабливал, отрывал. Но она всегда отрастала заново. Во сне был я, понимаешь? Я как бы был ими обоими, словно прожил их жизни за них, понимаешь? Не семьдесят лет, а больше. Двести… Двести пятьдесят, я не знаю. Словно кино, в котором живу, каждый раз возвращаясь, чтобы сменить себя же, и не могу из этого фильма убежать, не могу стать зрителем, а только актером, только… И не с кем это разделить. Нет человека во всей Атланте, понимающего меня. Нету ведь? Я искал, но все не то… – Власов замолк, выжатый, словно лимон. Неужели и Семен не поймет его? Неужели начнет издеваться? Несколько долгих минут молчали. Потом Павлов заговорил, тихо и размеренно.
– Я больше помню. Шестерых или семерых себя. Четыреста или пятьсот лет – не знаю точно. С каждым сном все больше деталей. С каждым разом все больше размытие… Нет, не так. Наоборот. Они как будто сливаются, как будто объединяются, словно частички одного целого, разбросанного по времени, раскиданного. И все они друг друга ненавидят. Вот такой круг ненависти получается. Волна… Ненужная волна ненависти, вроде бы не за что, а по сути – ты продолжаешь чужую жизнь, свою, но чужую. И чем больше лет тебе, тем больше человек, сменивших друг друга, ты вспоминаешь.
– Почему так? Я ведь уже устал, а, судя по твоим словам, дальше будет хуже.
– Матрица сознания. Она снимается с каждого предыдущего и засовывается тебе новому в голову. А твоя матрица – твоему сменщику. Естественно, однажды воспоминания начнут накапливаться, как их не блокируй. Вообще вся эта система… – Семен придвинулся ближе и заговорил шёпотом. – Она вся насквозь лживая. Они растят нас, заменяют на новых, чтобы мы поддерживали саму систему, чтобы она жила. Не мы, заметь, а система. Это неправильно! Человек не может так жить! Ты, на сколько помню, биоинженер?