Далёкая и близкая Сибирь - стр. 2
– Да, неплохой.
– Тогда давайте ещё по одной? Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой.
– Ага, наливайте…
Коля разлил ещё понемногу. Выпили.
– Самолёт для Дальнего Востока – незаменимый вид транспорта, с учётом такого расстояния, – немного поёживаясь, сказала Людмила. – У нас на предприятии работники часто летают в Питер или Москву. А сейчас открыли новое направление – на Екатеринбург, и меня, как самую молодую, стали в командировки посылать. Всю дорогу дрожу, вот и приходится коньяком спасаться.
– Люда, скажите, чего Вас так в этом пугает? А?
– Самолёты в последние время стали часто падать. А знаете, Николай, почему?
– Почему?
– Из-за человеческой халатности, разгильдяйства и безответственности.
– Да?
– Ага. Вот смотрите. Видите, сейчас полный самолёт, нет свободных мест! И в проходе люди стоят. Там, вон в хвосте. Видите?
– Ну, вижу, три человека, – ответил Николай, окинув салон взглядом.
– А что это за люди? Знаете?
– Нет.
– Это безбилетники. То есть они заплатили не в кассу аэропорта, а непосредственно экипажу, чтобы не сидеть и не ждать следующего рейса. А это по Вашему что?
– Что? – переспросил Николай, удивляясь красноречивости Людмилы, вызванной, вероятно, действием алкоголя.
– А это есть перегруз самолёта! Ведь он рассчитан только на сидячих пассажиров. Понимаете?
– Понимаю, – согласился Коля. – Вы действительно думаете, что они безбилетники?
– Конечно. В прошлый раз вообще весь проход был занят.
– Возможно, это работники спецслужб аэропорта. А хотите, Люда, я подойду и спрошу об этом у стюардессы?
– Николай, прошу Вас, не стоит. Мы так хорошо сидим.
– Ладно. Сидим действительно хорошо.
– Вот, в туалетах самолёта по-русски же написано – «Не курить! Кислород!» – продолжала Люда. – Заходишь по нужде, а там накурено, хоть топор вешай.
– Согласен.
– Вот, видите, Николай, а Вы говорите, почему я боюсь.
– Людмила, знаете, самолёты сейчас чаще падать не стали. Раньше, в советское время, информация о крушениях не всегда публиковалась, а в нынешние времена, не скрывая, сообщают обо всём. При этом, как ни крути, всё равно самолёты – самый надёжный вид транспорта. Ваша подозрительность к происходящему на борту, как и боязнь летать, объясняется одним словом.
– Каким же?
– Аэрофобия.
– Да?
– Да.
– Вы, Коля, видимо, этим не страдаете?
– Признаюсь честно, стараюсь не обращать внимание на все эти вещи, – развёл руками Николай. – Просто летаю – и всё. Меньше думаешь, легче спишь. Не хочешь самолётом, бери билет на поезд и трясись неделю. А насчёт курения в самолёте Вы правы.
По проходу с подносом в руках продвигалась стюардесса, приветливо улыбаясь, предлагала пассажирам мятные леденцы. Коля зачерпнул горсть конфет, предложил Людмиле.