Даева - стр. 42

Внезапно в полной тишине у меня заиграл телефон! Звонила Диана. Необычайно вовремя! Я не полез во внутренний карман, так как испугался, что в этот момент, когда руки будут заняты, на меня и нападут.

Я чуть развел руки, готовясь отразить нападение, когда голос сзади, совсем рядом, произнес: «Трубку-то возьмешь?»

Он еще не закончил фразу, а я уже развернулся к нему. Но противник оказался настоящим профессионалом. Я даже не почувствовал удара. Просто отключился. Последнее, что я помнил, – это круговорот из звездного синего неба, купола часовни и гремевшей в ушах музыки L-Dopha.

Глава 9.

Как удается киногероям так быстро приходить в себя? Ни тебе головной боли, ни тошноты, ни других сопутствующих удару по голове ощущений. Еще и жуткий свет в глаза! От него головная боль усиливалась.

Судя по всему, я был привязан за руки и за ноги к стулу. В лицо светил прожектор, как тот, перед входом. Я попытался осмотреться, но кроме того, что нахожусь в каком-то закрытом темном помещении, а около фонаря стоят люди, не мог сказать ничего. Лиц, естественно, было не видно. Я снова прикрыл глаза.

– О, очухался, – произнес мужской голос.

Кто-то прошел мимо меня и остановился впереди.

– Та-ак, – протянул другой голос. Не иначе как начальник, подумалось мне. Интонации соответствующие. – Во, бугай какой! Как завалить удалось?

– Петрович его своим коронным… – пояснил ему первый голос.

– Уважаю, – ответил начальник. – Ну что, колоться будем? Или он еще того, в отключке?

– Нет, просто прикидывается, – наябедничал первый.

– Сознаюсь, – попытался я сказать, но выходило с трудом. Как будто вату выплевываешь, сидя в кресле у стоматолога, а анестезия еще действует. – Разрушил часовню…в 15 веке…

Уф! Было тяжело не только языком ворочать, даже думать больно! Чем он так меня?..

– А-а! Шутить изволит? Понимаю, – сказал начальник. – Это хорошо. Значит, говорить будем?

– Давайте я его подготовлю! И он не заговорит – запоет! – прогудел знакомый голос. Тот, что интересовался, буду ли я отвечать на телефонный звонок. Он, значит, Петрович!

– Не надо, – пресек инициативу подчиненного начальник. – Это из его карманов? Ага, паспорт с собой носит. Гражданин России. Петербургский. Фамилия-то какая! Не нам чета! Так, а это что за ксива? Член союза кинематографистов. Это еще тебе зачем?

– Артист, наверное, – прогудел Петрович.

Удостоверением я пользовался, чтобы проходить на закрытые просмотры, Диана это обожает.

– Ты что, правда, член? Союза, я имею в виду, – проявил любопытство начальник.

– Режиссер, – хрипло ответил я.

Я пытался анализировать ситуацию. Это могли быть представители секты, ее силовые структуры, так сказать. Самый неприятный вариант. Могли быть представители какой-нибудь конкурирующей организации, имеющие претензии к сектантам. Могли быть…