Даешь инжиниринг! Методология организации проектного бизнеса - стр. 6

702 года и становится неподконтролен комиссии. Если его убрать, то наследникам по новому уложению придется разделить производство и сбыт. А значит, монополия развалится, и можно будет перераспределить военные заказы, повысить конкурентоспособность и что-то там еще… Не силен в этом, слишком много граней, можно и обрезаться. В общем, я убиваю Саржа, который к тому же подставился сам, напоровшись на Севера, и, получая опалу, уезжаю на пару недель из столицы. А старый лорд тер Гарит пускает по моему следу кровников, нанося личное оскорбление вашему сиятельству, и укорачивается на голову, согласно уложению о лицах императорской крови и их постоянному статусу. Наследники грызутся за наследство, монополия рушится, и все довольны.

– А если тер Гарит не станет играть в вашу игру?

– Тем проще, Данте в столице немного покуролесит и пустит слушок о слабости старого хмыря. Так или иначе, либо мы его хлопнем, либо его сожрут свои.

– И скольких мы ждем? – Герцогиня встала и подошла к окну, отведя от настоящих стеклянных окон тяжелый бархат шторы.

– Не знаю, может пятерых, может меньше. Север дал мне Будимира и Мария. Вам не о чем переживать, госпожа.

– Позволь мне самой судить об этом, юноша. Кстати, на неделе ко мне собиралась заглянуть племянница с дочерью. Девочка как раз готова к дебюту, но ей бы не помешал спутник для выхода в свет, – взгляд герцогини стал хищным, а губы сложились в приятную улыбку.

– Миледи, – нор Амос вскочил, умоляюще протянув руку к женщине, – я же еще так молод! – Подпустив трагизма в голос, медленно сделал полушаг к ней. – Так молод и совсем не готов… эта служба, ну как можно издеваться над леди, вы хотите сделать ее молодой вдовой?

– Ты мог бы стать терном, и не баронетом, а целым маркграфом. Альбин терн[7] Амос! Разве не звучит? Маленькая принцесса к тому же весьма и весьма хороша собой. Она единственная наследница. Ее марка процветает, и сильный муж…

– Нет, нет и нет, миледи. Я совсем-совсем не готов. Позвольте мне еще пожить немного… разве я так надоел вам? – подобравшись поближе, нор Амос приготовился пасть на колени, вцепившись в серую юбку, и зарыдать. Но герцогиня ловко ускользнула и, перебежав от окна к колонне, стала водить пальчиком по каннелюре.

– Аль, ну как тебе не стыдно, – в голосе герцогини смешались печаль и мед. – Ведь в тот день, когда твой отец окропил меня своей кровью, когда он, выполнив долг, умирал на моих руках, – женщина всхлипнула, но весьма фальшиво, – я дала ему свое слово, – она притопнула ножкой. Впрочем, герцогиня никогда не любила деревянных каблуков, а в мягких полуботинках ее движение, наполовину украденное тяжелой серой тканью, вышло скорее комичным, чем грозным. – Я дала ему слово: ты будешь, – она надавила голосом, – устроен, и твоя жена будет иметь от тебя детей. Не доводи меня до греха, Аль. Я пока терплю, но со своими играми ты не заметишь, как пройдет и молодость, и, не дай светлые силы, очередной Сарж сам проткнет тебя своей кочергой. А тут целое маркграфство… подумай, Аль. Пока еще я спрашиваю, но мне начинает надоедать твое упрямство. Боюсь, мне придется просить брата о статуте 740 года.