Дачные ромашки и миллионер в придачу - стр. 27
– Хорошо. И… прости за поцелуй. Хотя… мне понравилось.
Челюсть моя отвисает, а Дима ответа не ждёт. Встаёт и уходит. А я сижу в этой прохладной темноте и вздохнуть боюсь. Но, беру себя в руки, сгребаю тарелку с остатками мяса и в домик.
Спать заваливаюсь, а у самой мысли тормознуться никак не могут. Слишком много эмоций. С собакой близкий контакт, а с её хозяином и того ближе. Губы его не дают мне отключиться. Давно я не целовалась. А тут прям вот так дважды за два дня. И позиция моя – никаких мужиков – трещать по швам начинает. Хочется ласки.
А главное, за эти выходные я Захара только раз вспомнила. Интересно, это так сторож влияет со своим волкодавом (надо бы спросить, что за порода, вблизи ясно становится, не дворняга это) или свежий воздух и работа на земле?
Утро погодой совсем не радует. Дождь хлынул. Ну. Зато грядки поливать не надо. Тогда завтрак, порядок навести в доме и в город.
К одиннадцати выползаю на улицу, вещи в машину отнести. Зонта нет, дождевика нет, капюшона на куртке тоже нет. Надо бы обзавестись всем вышеперечисленным. И резиновые сапоги прикупить ещё одни не помешает, на выход.
По дороге к машине на траве поскальзываюсь и лечу, плашмя приземляюсь. Встать не могу. Ударилась больно. Дождь глаза заливает.
Жмурюсь. Но в один миг как-то перестаёт по лицу долбить.
– Ты как? – обеспокоенный голос Димы выдёргивает меня из состояния жалости к себе.
– Нормально, – делаю подобие улыбки, но глаза открыть не решаюсь. – Вот, прилегла отдохнуть…
смеётся.
Чувствую горячее влажное прикосновение к щеке…
– Нельзя, – рявкает Дима.
Решаюсь. Открываю глазёнки свои и ахаю безмолвно. Висит надо мной Мухтар, сантиметрах в двадцати от лица. Кошусь на него и всё, трупиком прикидываюсь. А Дима с зонтом над нами обоими стоит.
– Встать сможешь? – спрашивает и руку тянет.
Делаю попытку. Больно зараза.
– Полежу-ка я ещё, – улыбаюсь, дышать больно от этой попытки становится. – Старость – не радость…
– Ага, а молодость – не жизнь, – сворачивает зонт, а поток дождя возобновляется, снова жмурюсь.
Подхватывает меня с земли и к домику несёт. Стыдно мне за свою неуклюжесть. Ну, совсем недеревенский я житель. На ровном месте равновесие не удержала. Привыкла по асфальтированным дорожкам чистеньким ходить. А тут грязь, трава скользкая…
Заносит в дом и разувается. Ого. Видать, хорошо я вчера рявкнула, раз даже в такой экстренной ситуации вспомнил.
– Куда можно? – тихо спрашивает.
– В комнату, – хриплю и кашляю, что-то совсем расклеилась.
– А где она?
– Прямо и налево, напротив входа в баню…
Кивает и уверенно топает со мной в комнату, где я обитаю. Здесь у меня пара кроватей. Одна моя, вторая бывшая баб Дусина. Мы с ней вдвоём тут жили.