Дачные ромашки и миллионер в придачу - стр. 20
Так. Но обедать я-то хочу. А он? Я шашлык обещала, а не полноценное питание трёхразовое. Выглядываю, бросая пристальный взгляд на огород. Ходит себе за агрегатом: тот тарахтит и землю ковыряет. Блин.
Ладно. Бутеры нарежу. Иду в домик. Кромсаю колбаску, сыр там всякий, хлебушек. Даже рыбу достала. Овощи да зелень. Раскладываю на пару тарелок и на веранду выставляю. Чайник закипел, выставляю и его.
– Димитрий, – подхожу чуть ближе, чтобы он услышал сквозь гудение.
– Да? – выключает агрегат и становится оглушающе тихо.
– Я там… – машу в сторону веранды, – приготовила перекус… чай… – что это с моим голосом? Вздрагивает.
Ух! Оголяет свои зубки. Еле взгляд перевожу на глаза.
– Пару минут и подойду. А где руки помыть можно?
– Так это. В доме, в бане. Вода ещё тёплая.
Кивает и заводит обратно злющую тарахтелку, от которой у меня уже мозг вибрирует. Ночью будет башка гудеть…
Закончил, топает. Сапоги в грязи. Ещё бы. Земля, может, и просохла, да вот пока полазишь по свежевспаханной грядке, как чёрт перепачкаешься. И в домик.
– А ну, стоять! – ору вслед, он чуть не улетел в коридор.
– Что такое? – оборачивается с полным недоумением.
– Я только полы вымыла, куда в обуви? Слева на этажерке тапочки, – указываю взглядом вниз, а сама длиннющий нож в руках сжимаю, которым собираюсь пресервы открывать.
– Прости, – неловко улыбается. – А есть не тридцать шестой? Я не влезу, – усмехается.
– Щас, – кидаю и бегом в домик. – Где-то дедушкины были. Я их оставила на память.
Достаю из пакета тапочки и протягиваю. Перчатки в карман суёт, переобувается и уходит. Возвращается и, снова переобувшись, выходит на веранду. Чай наливаю. Тарелки ближе двигаю. А он смотрит на них, изучает. Не голодный?
– Ты не стесняйся, – улыбаюсь. – Раз уж шашлычки только вечером.
– А баня будет? – поднимает на меня взгляд, что я чуть не давлюсь бутербродом, который уже в рот запихала.
– Угу, – мычу в ответ.
– У тебя электрическая?
– Не-а, – машу головой.
– А кто топить будет? – глаза его огромными становятся.
Указываю на себя и запиваю чаем внезапно ставший слишком сухим кусок хлеба.
– Ого… Так ты из этих.
– Кого? – почти подрываюсь.
– Как там. И коня на скаку, и в горящую избу.
– Ага… И мужику по морде, – недовольно добавляю.
– Что-то не помню такого пункта.
– А он есть, – серьёзно качаю головой.
Парнишка ухмыляется и жуёт себе колбасу с сыром. Хлеб не ест. Наблюдаю. За фигурой следит, что ли? Хмыкаю и в кружку нос утыкаю. Забавный индивидуум. Вообще, на деревенского не похож.
– Я пойду, там немного осталось, – встаёт из-за стола.