Дачница для сбежавшего олигарха - стр. 11
Два смущения подряд – это много, но третьему, Таня решила, не бывать. Оставив добычу кота на прежнем месте, она поинтересовалась, напустив в голос весь холод, который только имела:
– Что вы здесь делаете? Спрашиваю еще раз.
– Я задаюсь тем же вопросом.
Татьяна усмехнулась и не стала сдерживать себя в сарказме:
– А вы не задавайтесь! Возвращайтесь на свою вечеринку. Москва – там!
Она показала в сторону выхода, тем не менее мучаясь любопытством. Зачем он пожаловал? Неужели извиниться? И почему он босиком? Точно проснулся в кустах, после того как приятели забыли его на обочине!
– Вообще-то юг там. – Живой «компас» показал ей в сторону калитки, обвитой диким огурцом. – А там… – Кутила в дорогущей рубашке и таких же не менее дешевых брюках остался невозмутим, кивнув себе за спину. – Дмитров.
– Выход – там, – выкрутилась она, подавив волну раздражения. – Уходите.
Мужчина помедлил с ответом, вытащив из кармана телефон, и протянул его ей.
– Читайте!
Он велел это таким тоном, как будто даже не сомневался в том, что она сделает и не отпихнет его руку. Таню даже оторопь взяла.
– Первое сообщение.
Отложив инструменты, она приняла прямоугольник из пластика и стекла, вчитавшись в сообщение, в котором некий Роман писал, что вышла накладка и что мать, несмотря на его увещевания, что он позаботится о безопасности участка, все равно сделала по-своему, поселив в доме свою знакомую.
«Мама говорит, что она нормальная, ответственная и адекватная».
Танька только покривила губами, прочитав это. Ей стало неприятно. Но в том не было ничего удивительного. Так происходило всегда, когда она узнавала, что ее обсуждают незнакомые ей люди. Она не нормальная, а странная! Спрашивается, какое ей дело до мнения посторонних для нее людей? Почему с Викой и Алиной все было иначе и ей польстила эта характеристика?
«Несмотря на вздорный характер матушки, я верю в это».
Она читала, а сама краем глаз следила за незнакомцем. Тот сел на последнюю ступеньку, потянулся к пачке сигарет, покрутил ее, да и закурил, выпустив сизое облачко дыма. Заметив ее приподнятую бровь, Олег (еще один!) оглядел ее, задержавшись на нижней части тела, и заметил:
– Курить вредно, а вам еще рожать.
На этот раз Танька чувствовала, что побледнела, впервые испытав, как кровь отлила от ее лица, переместив весь жар куда-то в середину груди, однако объяснять ему, что она не беременна, не стала.
«Людей она подбирать умеет, как бы странно это ни звучало, так что попробуй договориться с ней. С твоим…»
Окинув того еще одним взглядом, Танька прикоснулась к экрану, чтобы прочитать продолжение, но Олег приподнялся и забрал у нее телефон, усевшись на место. Она озадачилась этим жестом. Почему он не дал ей дочитать? Ведь ясно же, что это касалось ее и никого другого.