Да придёт Тавэбэ - стр. 11
– Капитан Сог… отец… – Пету поразило, что мать ничего про него не сказала, – да, мы обманули, мы много плохого сделали, но он погиб, защищая меня, твоего сына.
Кенга остановилась возле двери.
– Твой отец тоже был сыном работорговца и плавал за рабами, когда был ребёнком, – сказала она, – я боялась связывать с ним жизнь, говорила родителям, что Сог лишь притворяется добрым и порядочным, а душа его черна. Такие люди не должны продолжать род. Выходит, не ошиблась.
Мать вышла. Через несколько минут посуда на кухне задрожала, звон нарастал. Что это? Пету открыл дверь в коридор, Кенга как всегда молилась у алтаря на коленях, только вот в серебряной чаше вместо воды – языки пламени. Он кинулся из дома, только в конце улицы обернулся от крика "Тавэбэ" и припустил ещё быстрее.
В порту он подошел к первому кораблю и спросил нужен ли юнга, только на пятом его подозвали. Темнокожий старпом смотрел на Пету по-доброму:
– Уже плавал?
– Да, и уже был юнгой на "Невес"… двухматчтовом, пару недель назад вернулся.
– Дай-ка свои ладони, – улыбаясь, попросил старпом, потом улыбка погасла, – ты мне врёшь, почему они мягкие как у младенца? Где мозоли?
Потом он взглянул на запястья и отбросил руки Пету будто тухлые рыбешки:
– С этими шрамами ни один порядочный капитан тебя не возьмёт, а тот кто возьмёт, прикует цепями к пушке или будет твоей жизнью наполнять паруса. Путь в моряки тебе заказан, – вздохнул и добавил тихо, – мой совет, выйди за город, подальше от моря, и стучись в двери зажиточных крестьян. В поле к осени нужны помощники, может сжалятся и оставят на зиму. И не показывай никому руки.
Этими советами Пету воспользовался. Но далеко от города он не ушёл, далеко от города – далеко от храма Фло.
Спать на сеновале оказалось неплохо, лучше, чем на дне лодки, а вот работа с косой и вилами быстро сделала его руки жёсткими и мозолистыми, от работы над грядками впервые в жизни у него болела спина.
Хозяева, старые супруги, говорили о нем, как о трудолюбивом мальце, который пришёл неумехой, но быстро схватывал и не отвлекался на разговоры и гулянки. А кто бы на его месте гулял и болтал? После того, как мать вызвала Тавэбэ, Пету боялся общаться с людьми. Да и выбираться в город. Ходил узкими улочками в храм Фло по вечерам и сразу обратно.
В детстве он много раз приходил в храм Фло с матерью: светло, чисто, она садила его на лавку, на которой люди ждали очереди к вестницам и вестникам – жрецам Фло.
Сам алтарь, огромная серебряная чаша, стоял отдельно. Но воспользоваться им могли только люди с синими отметками, там же Кенга раньше набирала воды для домашнего алтаря, но теперь он не боялся здесь встретить мать. Он слышал в храме, что её метки исчезли, что она поклоняется чужеземному богу.