Да, мой господин! - стр. 47
- А лицо не треснет? И почему три? - Он ржал. Чувство юмора диагностировали. И то счастье.
- Два сдавать, в одном самой жить на доходы от ренты.
- А по какому принципу ты выбрала Грецию?
- Там хорошо. Там тепло. Еда вкусная. Люди хорошие. Море красивое… Туристов много. Согласись, иметь три дома на побережье Северного Ледовитого Океана — вообще невыгодно?
- Соглашусь. Но одержимость — это болезнь, вообще-то. Мы с Тамиром можем показаться странными, но мы здоровы. Масса документов, которые приходится заверять у нотариусов, могут это подтвердить. Ни один хороший юрист не поставит свою визу, если усомнится в адекватности своего клиента.
- Ну, так вы их подписывали еще до того, как со мной повстречались… А теперь вас обоих накрыло. Мне кажется, это было бы вполне нормальным мотивом для таких непонятных поступков.
- Ага. Сейчас меня накроет, я передумаю и пойду к себе. А ты разбирайся с Тамиром сама, ищи в нем одержимость, жди подарков на берегу всех морей и океанов.
- И что, ты даже ни разу не произнесешь с рычанием «моя»?
Вместо того, чтобы рыкнуть и сразу же меня присвоить, как положено и предначертано во всех самых бурных и популярных романах, Тимофей вольготно развалился на постели и с новым выражением лица уставился на меня.
- А зачем это делать, не подскажешь? Я имею в виду - рычать? Ты человеческий язык не очень хорошо понимаешь?
- Так надо, Тимофей. Чтобы я быстрее поверила и повелась на твою харизму. Тогда все должно получиться, и я смогу спокойно провести ночь под одним с тобой одеялом, а завтра легко притвориться твоей девушкой.
- Совсем меня за дебила держишь? - Кажется, ему было весело. Что было со мной - уже и сама бы не смогла ответить.
- Дебил, если не ошибаюсь, это крайняя степень умственной отсталости. Когда писаются и какаются в штаны во взрослом возрасте. В общем, застревают где-то на уровне двухлетнего ребенка… Ты такого впечатления не производишь, Тимофей.
- А если короче?
- Короче: нет. Я не считаю тебя дебилом.
Очень хотелось вытянуться, спрятаться с головой под подушку и уснуть богатырским сном. А утром очнуться и понять, что ничего этого в жизни не было. Ну, или просто поспать хорошо… Как-то меня вымотали все эти карусели…
- Тогда зачем предлагаешь мне делать какие-то странные вещи, Ангелина? Чудишь?
- Из склонности к масштабам. Если уж творится в жизни что-то нелогичное, то его нужно довести до абсурда. Вот. Я старательно этим занимаюсь…
Тимофей вздохнул, протянул ко мне руку и погладил меня по плечу. Как-то очень буднично, по-дружески, без всяких притязаний… Будто просто хотел успокоить и поддержать. Я сначала потянулась за этой лаской, словно котенок, потом опомнилась, отодвинулась подальше…