Да какой там Апокалипсис. Фантасмагория реальности - стр. 3
Вы думаете, дальше по сюжету мальчик вырос маньяком и стал на людей нападать? Не-е-ет. Хотя, честно говоря, тянуло, особенно в трудные перестроечные годы, когда на каждом углу делали с человеками то, что он с кошечками. Не смог, не решился. Или психотравма маловата оказалась, или не свихнулся тогда еще окончательно. Но ранимая душа требовала выплеска страданий и нашла, таки, отдушину – живопись. Мальчик стал художником. Непонятым, разумеется. И вот, когда непонятость достигла апогея, когда толстый, сытый критик, сказал, что его картины – сплошная претензия, ну, в общем, котик, крашеный под норку, мальчик не выдержал. Опять же, критика не убил, но поджег дверь картинной галереи, где его освистали и не приняли. Хорошо, сигнализация противопожарная в исправности была, так что мальчика просто полечили от нервного перенапряжения, да и отпустили аффективного на все четыре стороны. А зря. Но они ж про пустырь не знали. Мальчик прямиком из психушки отправился на столичную площадь, снял с себя всю-всю одежду и стал всеми подвижными частями тела размахивать. А на улице холод собачий – зима, а на площади иностранцы – интересуются, про что он там машет. Ну, мальчик от обиды и холода кричать давай, что он не кот драный, а художник, а его тут не понимают, затирают, унижают. Иностранцы обрадовались, вот, говорят, творческую интеллигенцию обижают, надо защитить, и отвезли его к себе на родину. Они ж про котиков убиенных не знали.
Мальчик отогрелся, круассанами отъелся и пошел в галерею, картины свои предлагать. Ему там, через переводчика, объяснили, про котика под норку, и он хотел убить переводчика, но не смог. Тогда отправился бедолага на ихнюю главную площадь, опять же, разнагишался, и, опять же, давай махать. Но климат в Европах мягче, наготой никого не удивишь, это они у нас от вида гениталий на площади возбуждаются, а у себя никак не эррагируют, и не такое видали. Тогда мальчик забежал в ближайший хозяйственный бутик, стащил гвоздь с молотком и бегом обратно, на площадь. Там он сел удобненько, ножки раскинул и прибил свою мошонку прямо к пористой брусчатке. Некоторые туристы и журналисты его пофоткали да кушать пошли, а он остался сидеть нагой, голодный и прибитый. У них Таким в домах скорби обед и кровать не положены, всех Этаких кормить за государственный счет, казна разорится.
Другой бы на месте мальчика убил кого или с собой покончил, но он не смог, нерешительный, видать, был. А кошек и спичек в наличии не имелось. И мальчик решил обойтись тем, что есть. Отрезал себе пиписку и сшил из неё чудную маленькую шапочку. Кончено, злые языки говорили, что она хуёвая, но это от зависти, потому как, на целый месяц мальчик стал почти Гогеном, без члена, но знаменитым.