D/sсонанс. Вознесение черной орхидеи - стр. 80
Когда я изучала материалы гугла и вики, мне попалась на глаза статья… Может, если бы я нашла побольше подобного контента, а не страшилки форумчан, все было бы иначе. «Учись предугадывать желания Мастера». Похоже, я начала делать первые успехи на новом минном поле.
- Наручники на стальной цепочке! Тяжелые… - мои щеки заливает краской смущения. Как еще хватило ума прикусить язык и не пуститься в объяснения, что я была при этом голая. – Я не понимала, что делаю. Только потом… Если бы точнее ударила в висок… или выбила кадык… это же верная смерть, но в тот момент этого не понимала…
Интересное общение у нас получилось. То, что он подводил меня маленькими шажками к самому основному - ликвидации чувства вины, мне на тот момент было не понять. Так разговорить меня, лишив неприятных эмоций и практически не нарушив зоны комфорта, смог только Стерхов. Спустя время – выйдет еще у одного человека. Но пока я этого не знаю.
- Юля, в этом совсем нет твоей вины. Слышишь меня? – его голос не дрожит, но я поспешно качаю головой, уловив беспокойство там, где его не могло быть и в помине.
- Конечно, нет. Я ведь так этого и не сделала…
- Никто не имел права лишать тебя добровольного согласия. Что бы об этом ни говорили и как бы ни аргументировали.
Мне все же холодно под палящим солнцем. Этот психологический холод, наверное, никогда не отпустит, он прописался в ДНК на всю жизнь вместе с панической жаждой совсем не сладкой обреченности. Чтобы выпить горячего кофе, нужно спуститься в рубку. А я не могу пошевелиться, в то же время не желая понимать, что активировалось защитное поле, которое отсекло весь негатив, срывающий защитные барьеры, выпуская эмоции, и выйди за его пределы – утонешь в своих надуманных страхах и ожидании неизбежности, будешь в панике смотреть за борт и прикидывать расстояние до берега, а еще лучше – вжиматься в кресло, стиснув зубы, представляя, что рассказ о наручниках завел твоего визави похлеще всякой виагры, и ночью кошмары обретут четкую и понятную форму.
- Он сказал, что я из тех людей, которым запрещено давать выбор.
Пальцы на миг теряют чувствительность, и я недоуменно провожаю взглядом надкусанный персик, который не смогла удержать в руке, он беспрепятственно катится по палубе. Проигнорировав тревогу, которая похожа на порыв сухого, жаркого ветра, а не на такой привычный лед, приказываю сама себе – держать в руках. И себя, и фрукты. И гнать ассоциацию из прошлой жизни с соком нектарина, который Дима так эротично снимал своими губами с кожи, возвращая меня из замкнутого мира похожей апатии.