D/sсонанс. Вознесение черной орхидеи - стр. 25
Подобие циничной улыбки застывает на губах Кравицкого. Со стороны кажется, что эта краткая лекция расставила для него все точки над i. Да так и есть, на самом деле. Ему известно очень многое. Даже особая изысканность закулисных игр элитного уровня, который безбожно выдает сам себя в погоне за экзотикой. Тетродотоксин не используется спецслужбами уже очень давно. По сути, это дорогостоящий товар, который пользуется спросом исключительно в силу своей экзотичности. Но он ни с кем не намерен делиться своими умозаключениями.
Черный конверт с логотипом фонда ложится на лакированную столешницу уверенным движением руки.
- Еще раз напоминаю: все, что здесь произошло, не должно выйти за стены медицинского центра. Позаботьтесь об этом. Когда пациентка будет готова к выписке?
- Два дня на восстановление. Но еще неделю она будет нуждаться в абсолютном покое.
- Двое суток. Сделайте все возможное. Усильте охрану. Я на вас очень рассчитываю.
Я открываю глаза. Медленно, осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям, и, как ни странно, чувствую себя опустошенной, отдохнувшей, почти невесомой, но - живой. Нет глупых мыслей о том, что вознеслась на небеса... Или провалилась в преисподнюю.
"Какой девочкой нужно быть, чтобы попасть в рай? - Мертвой!"
У постели сидит Лиля, а уши режет писк агрегатов непонятного назначения. Многострадальные вены утыканы тентаклями капельниц, жуткое зрелище. На пальцах какие-то датчики-зажимы... Очень похоже на атрибутику БДСМ...
- Что со мной произошло? - спрашиваю я.
Спрашиваю? Нет, я не могу говорить, горло пережато стальным блокиратором. Вопрос не им, скорее самой себе.
Она что-то бубнит про аллергию. Какая аллергия? Я никогда не была аллергиком! Первый и единственный раз она проявилась на металл, хотя сейчас я более склонна предположить, что это была банальная психосоматика. Лилька мне врет. И вдруг, словно слайд-шоу, перед глазами замелькали события прошедшей ночи: как меня хотели лишить жизни, а я почти добровольно на это согласилась. И, кажется, даже благодарила его, своего несостоявшегося убийцу, без страха вглядываясь в его пустые и равнодушные зрачки, которые только угадывались в темноте... Просила?! Ужас выгибает позвоночник, бьет по оклемавшемуся сознанию пылающим бичом нешуточной панической атаки. Из горла вырываются только сдавленные полувсхлипы-полухрипы. Я не могла хотеть смерти! Даже если там, с ним, в иной реальности, «минус сто сорок и вечное лето»...
На лице чуткой и отзывчивой Лили стынет маска хладнокровного циничного доктора, игла протыкает силиконовую закрутку капсулы, наполняя шприц прозрачной жидкостью. Казалось бы, пора привыкнуть к уколам, но мне инстинктивно хочется заползти в угол кровати. Давно я так не боялась!