Цветы для миссис Харрис - стр. 6
Оправившись от шока, Вайолет обрела привычный пессимизм.
– А где ж ты деньги возьмешь? – спросила она.
– Вот тут, – отвечала Ада, уверенно выводя слова на купоне.
Это подруга ее понимала, ей самой надо было много купить, если она выиграет. Но было что и возразить.
– Такие платья не про нас, – сказала она.
– Про нас, не про нас, – вскипела Ада, – а красивей их нету! Куплю, и все.
– Что ж ты с ним делать будешь? – не уступала Вайолет.
Об этом ее подруга толком не думала, и ответила только:
– А ничего. Просто оно у меня будет.
И ни секунды не сомневаясь, словно пальцы пишут сами, она заполнила, строчку за строчкой, весь бланк, а потом сказала: «Ну вот».
– Дай тебе Бог, – сказала Вайолет, зачарованно глядя на все эти действия.
О своем бланке она почти забыла.
Не отойдя от экстаза, миссис Харрис хрипло промолвила:
– Пошлем скорее, пока счастье не ушло.
Они надели пальто, замотали шарфы и пошли сквозь дождь и туман к красному ящику, тускло горевшему под фонарем на углу. Миссис Харрис поцеловала конверт, прошептала: «На платье» и бросила письмо в щелку. Миссис Баттерфилд обошлась без таких сказочных действий. «Ничего не жди – и не расстроишься», – сказала она, и они вернулись пить чай.
Глава третья
Потрясающее открытие сделала через неделю не миссис Харрис, а миссис Баттерфилд, которая ворвалась в кухоньку подруги, едва лепеча и чуть не лопаясь от удара.
– А-а-а-а-да! – произнесла она. – Е-е-е-е-есть!
Миссис Харрис гладила рубашки майора (одна из форм баловства) и, не поднимая головы, сказала:
– Ну, тише, тише! Что там у тебя есть?
Пыхтя и сопя, как бегемот, миссис Баттерфилд молча взмахнула газетой.
Миссис Харрис не сразу ее поняла, ибо, вручив удачу судьбе, она об этом забыла. Только когда подруге удалось просипеть: «Выиграла…» – она уронила утюг и закричала: «Платье!» – а потом обняла корпулентную вестницу, и они, словно девочки, закружились по кухне.
Чтобы не разочароваться, они присели, проверили цифру за цифрой – все сошлось. Миссис Харрис ошиблась только два раза. Выигрыш будет огромный, может, и главный, смотря по тому, многие ли ее обскакали.
Одно было ясно: деньги на платье есть, ведь это же двенадцать из четырнадцати! Однако придется потерпеть до среды, пока узнаешь что и как.
– Все, что останется, – тебе, – сказала Ада толстой подруге в порыве нежной любви, и не лгала.
Она так и видела, как идет там, у них, по этому Диору, а служащие наперебой угождают ей. Сумка распухла от денег; она осматривает платье за платьем – бархат, вельвет, атлас, тафту, парчу – и изрекает наконец: «Вот это!»