Цветок зла. Городские легенды - стр. 40
Наградили его за тяжкий труд путевкой – творческим отпуском, надо же и свое гениально творение доработать, не все чужими заниматься. А что это значит?
А значит, не зря трудился, раз наградили и оценили. Работа, конечно неблагодарная, страшная работа, но не в учителя же идти. Лучше графоманов читать, да свои оценки им раздавать. Дети они народ страшный, кнопок натолкают на каждом шагу, в туалете запрут, крысу дохлую притащат и тоже засунут на тот самый стул, если с размаху сел, то ужас тихий потом. Нет, дети это не графоманы, с ними так просто не разделаться.
Правда, говорят, что женщин обижать не рекомендуется, но кто такую чушь вам поведал, если речь о творчестве идет. Да и вообще, они все вон то с веслом, то с серпом, то с молотом, только и остается уворачиваться.
А почему серпы и молоты и весла все исключительно ему достаются, этого Геннадий никак понять не мог. Не жаловали его женщины, но им же хуже, они не могут знать, что в его лице теряют.
Правда, не стоит жаловаться на судьбу, вот Сочи уже замаячил где-то на горизонте.
А там девицы серпы и молоты дома забыли, поэтессы скрывают свои таланты и рукописи тоже с собой не везут, можно и о другом подумать.
Хотя в пылу работы, когда сгораешь на своем месте рабочем, как-то забывается вся премудрость камасутры. Она вообще кажется чем-то далеким и совершенно ненужным для дела, а то еще какую графоманку пропустишь ненароком, заглядевшись на ее большой объем не только рукописи. Нет, пусть этим султаны со своими Шехерезадами занимаются, хотя та тоже вроде его сказками своими усмиряла. Сколько она их за тысячу ночей сочинила, бедный шах или кто он там был, слушать ему не переслушать эту графоманку.
Вот так, куда не посмотришь, сплошь только одни литераторы и были и жили, и нечего больше делать – только сказки сочинять.
№№№№№№№
Уже угнездившись в кресле самолета, Геннадий вспомнил про неприятную стычку с одной из самых злобных фурий. И надо же, как тесен мир, угораздило ее в тот самый день, на том самом самолете лететь. А тут она его и разглядела в очереди. Да и не заменить такого солидного парня трудно было. Он отвернулся, хотя настроение испортилось, вдруг у нее и место рядом окажется, чем черт не шутит. Вот тебе и подарок. Но печалился Гена напрасно, она своему молчаливому спутнику такую истерику закатила, ногами топала, кричала, что никуда не полетит если тут всякие Латунские рядом.
Парень ей объяснял, что он не проверял всего списка пассажиров, в голову ему такое не пришло даже. В очереди уже оглядываться стали. Но она решительной походкой к кассам направилась, чтобы билет сдать.