Цветок Забвения - стр. 69
- Интересно узнать, как так вышло. – Он осёкся, вспомнив, наверное, недавнюю сцену с Жемчужиной.
- Никто не умел утешать её так, как я.
- Да, уже догадался.
- А меня никто не мог утешить так, как она. - Я прикоснулась к своим губам. - Она прорастила виноградную косточку у себя во рту и посадила её в саду. Из неё выросла роскошная лоза, но из-за того, что я была такой капризной, Чили угощала меня не виноградом, а вином. Она сказала, что если однажды меня покинет, то вино будет утешать меня вместо неё. Так что всё вино на свете - моё.
- И ты теперь представляешь, как будешь пить его, закусывая предводителем Калек?
Мои кровожадные фантазии, похоже, сильно его впечатлили. Он вообще относился ко всему, что я говорила, с вниманием, которое мой голос уже не заслуживал. Но, даже потеряв свою силу, я не потеряла власть над этим конкретным мужчиной. Мои слова всё ещё могли его подчинить, это стало очевидным, когда я спросила:
- Хочешь спать со мной?
***
Вот он, его главный запрет, воплотившийся в одной женщине. Пьяной, пьянящей…
Илай чувствовал её дыхание на своих губах, и это уже было больше, чем все те ласки, прелюдии, перепихи и оргазмы, испытанные прежде. Он до безумия хотел поцеловать её, хотя знал, что не имеет права рассчитывать даже на это. Гвардейцы, шлюхи, дети – кто угодно, но не он. Если он прикоснётся к её рту так, как давно мечтал, это будет иметь последствия более серьёзные, чем её похищение и заточение.
- Хочешь спать со мной?
Его словно ударила молния.
Илай понял, что уже ответил, только когда услышал, как женщина снова заговорила. Вообще-то он хотел спросить её о том, что с ней случилось. Она слишком пьяна? Чего-то боится? Что-то вспомнила? Или наоборот – это признак усугубления амнезии?
С другой стороны, он сможет узнать об этом позже.
Да, я хочу.
Но при всей однозначности и убедительности ответа было в нём что-то неправильное.
Хотел ли он? В её вопросе звучал садизм его мастера, который спросил однажды, хочет ли он пить. Глупо такое спрашивать у человека, который живёт в пустыне. После тренировки под палящим солнцем? Это было мучительной потребностью. Он ни о чём другом не мог думать. Вопреки жадности, свойственной всем Старцам, в такие моменты Илай становился непритязательным: хотя бы каплю… Но ему приходилось драться, ждать, искать, беречь. Десять лет.
- Учти, я никогда не стала бы предлагать это кому-то, тем более мужчине.
- Ясно.
- Но я больше так не могу, мне нужно узнать о тебе всё.
Речь ведь шла не о знании, а о познании? Но эти слова о нетерпении, в которых не было и части той жажды, которую испытывал он…