Цветок яблони - стр. 2

– Это глупо, Фламинго, – скривилась тогда Лавиани, слышавшая их беседу. – Цепляться за мечты.

– Они дают силы. И мечта, и надежда.

– Мне не дали ничего. Лишь разочаровали. Почти уничтожили. Только наивные юнцы цепляются за такое.

Мильвио развел руками:

– Ты не станешь отрицать, они даруют шанс не сойти с ума и двигаться дальше.

Сойка сплюнула с глубочайшим презрением к озвученному, но в спор не полезла. Она не из людей, признающих чужие утверждения, даже если в глубине души и считают, что собеседник совершенно прав.

Корабль скрылся, растворился между небом и морем, и Тэо, тяжело вздохнув, пошел вдоль берега. Четыре конных гвардейца, выделенных герцогом, чуть помешкав, чтобы акробат в очередной раз не обратил на них внимания, пустили лошадей шагом.

Эскорт не мешал, хотя Тэо считал его лишним. Но так правитель показывал, что ценит единственного асторэ в своей стране и, кажется, ему это сопровождение было гораздо важнее, чем Пружине.

Серые сумерки. Бесцветный не-день.

Кроме Тэо и его молчаливых спутников в гавани ни души. Даже крысы и те погибли во время начавшегося пожара, а другие, из города, так и не пришли сюда.

Никто не разбирал оставшиеся после грандиозного пожара обгорелые руины, не говоря уже о том, чтобы спешить приступить к восстановлению порта.

Тэо сам не знал, куда идет. А, главное, зачем. Яд той стороны холодил его кровь, пытался плющом оплести сердце, давил на виски, и Тэо знал, как сейчас выглядит.

Растрепанный, потный, с синяками под глазами и походкой столь осторожной, словно он наступал на тонкий лед. Или боялся при каждом шаге вызвать новый приступ боли.

Возле выгоревшего остова маяка, на остатках пожарища, раньше бывшего жилым кварталом, расположенным между морем и портовыми складами, Тэо увидел старую рыбацкую лодку, выцветшую, давно потерявшую хоть какой-то намек на краску. Она стояла на земле среди черных головешек, каким-то чудом не сожранная огнем, и в лодке с видом мрачной меланхолии, похожая на кладбищенскую ворону, закинув руки за голову, полулежала Лавиани, смотря в низкое сизое небо.

Когда Пружина подошел ближе, она на мгновение скосила глаза на него и вновь занялась созерцанием туч. Лучшее занятие для подобного дня.

Во всяком случае, ее поза говорила именно об этом.

Тэо сел возле лодки, прямо на обугленную землю, прижавшись спиной к борту.

– Твои асторские штучки? – сойка дала себе труд начать беседу первой.

Голос у нее звучал не раздраженно, как это обычно бывало. А блекло. Устало. Тускло.

У многих, кто все еще остался в Рионе, он теперь такой.

– Штучки?