Цветок в мужской академии магии - стр. 39

Конечно, я бы лучше наслаждалась долгой и медленной смертью Гордона Рамзи, но раз мои формы так и сигналят об опасности, поспешу.

Главное – его смерть. А уж я тогда подберу самый мучительный способ.

Я осмотрела на себя снизу вверх и с облегчением отметила, что пока вернулись только верхние формы и чуть обросли мясом ноги. Значит, сегодня все еще не так плохо, нужно замотать только грудь.

Итак, что тут у нас? Аптечка? Бинт? Вот и отлично! Уберу помеху, а по пути в корпус посмотрю хотя бы один корешок для любимого главгада.

Я затянула грудь, торопливо надела форму и посмотрела в зеркало с улыбкой, глядя на отражение миловидного парня с лохматой прической.

– Держись, Гордон Рамзи! Я немного окрепла и готова мстить!

***

На пути к учебному корпусу мне удалось увидеть только одно растение, которое отвечало запросу «ярко-алый кустарник горвии». Вот только вторую часть смертельного уравнения было достать так же сложно, как увидеть солнце среди  ночи. Как назло, это был чай, который последние пять лет подавался исключительно королю, – “Золотой халат Голубой горы”. А все потому, что урожай резко снизился из-за живности, которая завелась на одноименной горе.

Задумчиво сорвав несколько листочков, я растерла их в ладони и насладилась легким мятным ароматом. Мало кто знал, что благодаря маленькому жучку на Голубой горе, который оставляет на своем пути следы, подобные тонкой слюде, сочетание этих двух ингредиентов может стоить жизни.

Мой отец не просто так занимал свою должность, слыл ходячей энциклопедией, и я жадно впитывала его знания как губка. Жаль, что, зная ценность отца, король так легко поверил в его виновность. Хотя, зная двор, понимаю, что другого выбора, после общественного позора для монарха, просто не было. Придворные посчитали бы слабостью другое поведение короля, поэтому у него не было выхода.

И это все прекрасно знал Рамзи, устраняя помеху-отца с пути.

Мне все время было одно интересно. Сколько бы ни думала над этим, не могла понять, почему Гордон так спешил, будто у него сроки поджимали.

В задумчивости я сунула в карман листья алого кустарника и зашла в учебный корпус вслед за спешащими со всех сторон адептами.

Толпа несла меня по коридору. Впереди уже мелькал номер нужной аудитории, когда какой-то подлец больно ткнул меня локтем в бок и прошипел: 

– Это тебе за сестру, придурок! 

Ё-мое! И тут родственнички!

Тут же с другой стороны кто-то долговязый выставил ногу, сделав подножку:

–  Это тебе за маму, сволочь!

“Маму? Сворски и по “мамочкам” промышлял? Умереть не встать!” – думала я, летя вниз.