Цветок репейника - стр. 43
– Да.
– Счастливая. Он кроме Астара подпускает к себе всего нескольких человек. И тем не дает садиться на спину, если без хозяина.
– Он гордый, – согласилась Тиана. – Гордый и прекрасный, какими и должны быть драконы. Наверное, на воле они еще лучше.
– Вэррего почти дикий, – огорошила ее Эмери. – Его мать потеряла хозяина во время войны, безумствовала, разнесла свою драконятню и улетела. Слюбилась с вольным драконом из Вейземских огненных, привела детенышей где-то в горах. К людям вернулась уже не одна.
– Безумная какая история, – одобрительно сказала Тиана.
– Знала, что тебе должно понравиться. Вот так и мы, как те драконы. Пока все хорошо, мы вроде как сдерживаем себя приличиями, условностями, принципами. А, когда что-то случается, когда касается кого-то по-настоящему дорогого, все слетает с нас, будто сухая шелуха. Будто старая кожа. И на свободу вырывается опасный зверь.
– Ты это о чем сейчас? – удивленно прошептала Тиана. – Ведь не о Вэррего?
Эмери промолчала. Тиана поняла, что выбрала неудачную тему для беседы и с деланным безразличием поинтересовалась:
– Ты его светлость называешь по имени и как-то чудно. Астар, да?
– Астар. Фъямэ – родовое имя его матери. Старинный, почти пропавший с лица мира род. Многие уже и забыли, что он когда-либо существовал. С Астаром мы давно знакомы. Он играл со мной, маленькой, рассказывал удивительные истории. Утешал, когда, – Эмери вдруг осеклась и продолжила быстро: – Ну, неважно. Я просто хотела сказать, что и он, и мать Интанньи, его сестра, для меня самые близкие в жизни люди. Даже ближе кровной родни. Хотя я им тоже немного родственница, ты же знаешь?
– Нет, – в подробности родословных имперской знати Тиана никогда особенно не вдавалась.
– Неважно, – с усмешкой сказала Эмери и поднялась. – Ты приглашала меня в гости, я же правильно поняла?
Тиана пожала плечами. Ее предложение уйти куда-нибудь можно было понять и так. Отчего нет? Это даже к лучшему, будет кому отвлечь Ниру от нескромных вопросов.
Все время, что они шли через сады, Тиане казалось, что Эмери слишком медлила и искала поводы, чтобы задержаться подольше. А еще прислушивалась, оглядывалась и с трудом скрывала волнение. Только, когда они вышли через витую калитку на городскую улицу, Эмери вновь стала самой собой, солнечной, уверенной в себе девчонкой, которой боги отсыпали поровну и озорства, и рассудительности.
Город уже успел вполне ожить. Его наводнили прохожие и колесницы, заполнили голоса, конское ржание и чириканье воробьев. Скрипели колеса, цокали копыта, заунывно причитала шарманка на углу, каркающими голосами кричали уличные торговцы. Тиана поневоле улыбалась широко: очень уж любила она всю эту бессмысленную суету. Ей всегда казалось, что именно она и есть наилучшее доказательство, что простая живая жизнь всегда будет торжествовать над самыми зловещими тайнами.