Цветок папоротника - стр. 2
Спала Ульяна до обеда, благо был выходной. Позавтракала свежим молоком с хлебом, и пошла на речку. Ее подруга, Светка, уже была там.
– Что-то долго спишь, подруга. – Светка растянулась на траве, блаженно закатив глаза.
– Выходной ведь… – Ульяна работала в конторе бухгалтером. – А ты как здесь?
– Аппараты доильные сломались, мастер пришел, делает, а я сюда сбежала – жара, искупаться хочется. Придешь сегодня вечером?
– Конечно. А ты?
– Ну как без меня?! – Светка захохотала. – Как такое мимо меня пройдет? Ты и папоротник искать пойдешь?
– Да ну тебя! – Ульяна махнула рукой. – И ты туда же! Повеселимся просто. Галина придет?
– Придет, неужели останется. Ревнуешь? К ней же лейтенант ходит.
– Язык у тебя, Светка, без костей! – Ульяна отвернулась, обиженная.
Светка примирительно обняла ее плечи.
– Да шучу я, дурочка! Все знают, как Гришка тебя любит! Он про эту Галку и думать забыл, присушила ты его!
Ульяна стряхнула ее руку с плеча, но настроение испортилось. Светка встала с травы, собрала волосы и оделась.
– Ладно, пойду. Еще прогул запишут. До вечера.
– Пока. – Ульяна разделась и вошла в воду. Зря она так резко отреагировала. Вот и Светка обиделась. А что случилось-то? Галину упомянула! Негоже все-таки от нее как черт от ладана бегать, Ульяна ведь не маленькая.
Она перевернулась на спину и подставила лицо полуденному солнцу. Спина ее, опущенная в воду, ощущала на себе холодное течение, несмотря на жару, лицо же обжигали раскаленные прямые лучи. Ульяна закрыла глаза и почти сразу испугалась. Будто в другом мире оказалась – что-то непонятное касалось ее то ли руками, то ли щупальцами, обволакивало и пыталось утащить за собой. Перед глазами стояла непроницаемая тьма, и Ульяна поспешила их распахнуть. Мир снова вернулся на свое место и расцвел яркими красками. Ульяна радостно и облегченно рассмеялась. Глупая она все-таки! Выдумщица и трусиха! Она окунулась с головой и поплыла к берегу.
На берегу блаженно растянулась на траве, зажмурила глаза. Теперь, на земле было не страшно, а очень даже приятно. Она полежала немного, пока не обсохла, и пошла домой – отдохнуть до вечера и привести себя в порядок. Мать вообще-то просила на огороде помочь, но Ульяна с ним возиться не любила, руки потом три часа отмывать придется, а под ногтями так серо и останется. У Галины вон руки белые, ухоженные, с маникюром, и огород в порядке, и скотина… и как только ей это удается? Может, и правду говорят, ведьма? А по ночам черти ей землю пашут?
Матери дома не было, и Ульяна прошмыгнула к себе в комнату. Дом у них богатый, двухэтажный. Отец не пьет, работящий, все в дом тащит. Как говорится, полная чаша. В дочери души не чает – все для Улечки, для доченьки любимой. И наряды, и образование. Пусть ни в чем нужды не знает. Мать иногда ругается – разбаловал девчонку! Но потом рукой махнет, да пусть гуляет, пока молодая. Тем более, не бездельница ведь, работает, получку в дом несет. А если невмоготу, отец работников наймет, по хозяйству помочь. Многие в деревне завидуют им. А что завидовать? Работали бы лучше, то же самое бы имели! А то, как ни мужик, так стакан мимо себя не пропустит, а на выходные так в лежку лежат. А отец капли лишней в рот не возьмет – ни-ни! В будни в поле да на конюшне, в выходные на рынке. Когда тут пить? Да он и не любитель. Вечером иногда с матерью сядут на крыльце, обнимутся, да и запоют. Любо дорого на них смотреть. И Ульяна радуется – хорошая семья у них, крепкая. Поговаривают, правда, хоть сама она и не слышала, что это из-за ее богатства Гриша к ней сватается, но Ульяна даже думать об этом не хочет – разве она уродина или калека какая? Слава Богу, красотой не обижена, да и умом вроде тоже.