Цветок для Тьмы - стр. 36
И вот, через несколько дней, мы длинной вереницей всадников и обозов с провизией, прислугой и шатрами, отправились в путь.
Был бы один, мог бы полететь, и в несколько дней побывать во всех храмах, но я принц, а принцу не пристало лететь и пугать подданых, он должен чинно ехать в окружении свиты, желательно в карете, и кого волнует, что принц возглавляет армию, принимает участие в походах, в битвах, где совсем не до комфорта.
Статус, будь он неладен.
Сначала едем по покрытому льдом имперскому тракту. Здесь уже вовсю властвует стужа, и можем жить только мы – носители тьмы и те, кто нам служит. Все остальные подданные перебрались южнее, где земля еще плодородная.
Вскоре появляются проталины и первые зеленые ростки.
Мы уже готовимся свернуть на змеящуюся по холмам дорожку, ведущую к первому храму, как к нам неизвестно откуда приковыляла сгорбленная старуха.
Стражники тут же меня окружили, а я не мог отвести от нее взгляд – страшная, вся сморщенная с почерневшей кожей и нечёсаными клоками седых волос, она шамкала беззубым ртом и пыталась пройти мимо вооруженной охраны. Вот она, какая старость – проклятые покровителем и тьмой, мы не старели, и те, кто нам служил, тоже жили много дольше остальных, поэтому я не представлял, как выглядят лишенные магии старые люди.
– Пропустите ее, – велел я.
– Мой принц, ваше светлейшество, – обращение звучит, как издевка. До ссоры Фарида и Ашты мы действительно владели светлой магией, но с тех пор, как Ашта отвернулась, осталась одна тьма. – Она может оказаться магом. Не стоит так рисковать.
– Маг в таком виде? Неужели? – усмехнулся я. – Это просто старая женщина. Дайте ей пройти.
– Это может быть личиной…
– Дайте пройти, я сказал!
Стражники расступились, а я прикрылся щитами – все-таки безрассудность – это не про меня.
– Шпашибо, шынок, – прошамкала старуха, глядя мимо меня. Да она слепая! Тоже мне, нашли покушительницу! Я едва не фыркнул.
Старуха поковыляла в образовавшийся проход под настороженными взглядами стражников и, поравнявшись со мной, вдруг ухватилась за руку. Ни один щит ее не остановил! Внутри заклубилась тьма, по морщинистой в темных пятнах руке пошли морозные узоры, но я сдержал силу.
Зазвенела обнажающаяся сталь, и я остановил охрану взмахом руки.
Женщина ощупывала мою кисть дрожащими заиндевевшими пальцами.
– В дальний путь шобрался, шынок, – начала она, и дребезжащий голос резал слух. – Что рашчитываешь найти, не найдешь, о чем отчаешься – отыщешь, да не признаешь. Думаешь, лед всесилен, ан нет. Он пленит только то, что не противитша, но только повштречает горный ручей, увидишь – не лед его скует, а стремительная вода подточит. Вырастет на месте их шлияния цветок, прекрашней которого нет в землях Ашты. Озарит он вше шветом швоих лепештков, дотянетша до темницы Фарида, растопит его ледяной саркофаг, и вштетится он с Аштой… – шепелявила старуха, и не отводила от меня белесых слепых глаз.