Цветочек - стр. 24
– Я ему говорю, поешьте, ваше высочество! – тряхнула она руками и колокольчики смешно звякнули. – Что рыдать-то? Я, отвечает, никому ненужная радость жизни… У самого глаза красные, нос опухший, сжался в кресле комочком, в одну точку смотрит. Вот что ему надо, а? Он кто? Принц! Всё есть! Ни о чем заботиться не надо – Лола поесть принесет, постель уберет, сиди себе, в окно смотри, ни о чем не думай. На всем готовеньком живет. Вот что ему надо, а? А Лола туда-сюда бегай с завтраком!
– Не хочет есть, ну и не надо. Иди вон королевские платья проветри, – мрачно ответил отец, выставляя ее с кухни.
– Да я их утром проветрила, пока его величество умывался на заднем дворе. – Она легко уклонилась от отцовской руки и только тут заметила Тома. Ее лицо испуганно вытянулось. Она залепетала: – Ой, ваше высочество…
– Лола, иди прочь, – подтолкнул ее Леопольд к лестнице, ведущей наверх, видимо в покои. – Этого молодого господина зовут Том. Он воспитанник его величества. Иди прочь, глупая девка.
– Ой, а надо же, как на нашего Цветочка похож! – тут же расслабилась девочка, заломила ручки и уставилась на гостя.
Том кое-как сглотнул застрявший в горле кусок мяса и растянул губы в перепуганной улыбке.
– Угу, как свинья на щетку, только щетина разная, – недобро рыкнул мужчина и грозно посмотрел на дочь. – Простите дуру, молодой господин, – склонился в поклоне, опять толкнув девочку к лестнице.
Том постарался как можно быстрее все съесть, схватил с тарелки пирожки, сунул их за пазуху и тихо выскочил на улицу. Нет, он знал, что его отца в замке уважают, но он пока не чувствовал себя на «молодого господина».
Вообще, сегодня он испытывал очень странные чувства. Во-первых, ему было не очень понятно, что произошло ночью. Все эти объятия и поглаживания. Его никогда в жизни так не утешали, не жалели. Отец считал, что ему достаточно быть сытым и одетым. Мать, сколько он себя помнил, почти никогда не обнимала, не гладила и не целовала. Даже, когда он был совсем малышом, она очень скованно его жалела – хлопок по спине или плечу и всё. А тут… Он и не знал, что так бывает… что так… можно? Том попытался вспомнить свои ощущения. Принц боялся. Очень сильно боялся. Том слышал, как дрожит его голос и истерично срывается на крик, когда он, встав над ним, прогонял ведьм, глупо выставив кинжал вперед. Можно подумать, это сомнительное оружие в руках принца-недотепы остановило бы этих безумных баб! Том чувствовал, как Цветочка трясло, когда тот прижимал его к себе, как нервно и судорожно гладил, что-то бормоча в ухо. И Том сам прижимался к нему, крепко обхватив тощее тело, боясь, что тот исчезнет, оставит его одного, наедине с ночью, со страхом, с болью… С ним было тепло… Не в смысле тепло физически, а просто тепло. А как он массировал его руки. Каждый палец. Нежно. Осторожно. Было очень щекотно от покалываний внутри, очень больно, но принц! Сам! Собственными руками! Массировал! Его! Руки! Руки простолюдина! Царственными руками! Простолюдину! Если об этом рассказать ребятам, то они не поверят. Можно, конечно, показать им красный след от веревки. Том еще раз глянул на запястья и чуть поморщился от неприятных воспоминаний. Убогий он какой-то этот принц. Да если бы не он, Том бы сам прекрасно справился. Еще и рыдает, как девка! Вот чего рыдать? Разве можно мужчине рыдать? Фу! Гадость какая! Он снова поморщился. Убогий одним словом. Тьфу! Не мужик! Сплюнул. Он, наверное, из-за короля рыдал… Цветочек так волновался всю дорогу, что тот его будет ругать, а отец на него даже не посмотрел. Черт, Том бы отдал все на свете, чтобы вот так вернуться домой и чтобы никто на него не смотрел, а этот дурень рыдает, счастья своего не понимает, идиот. Том обнял себя за плечи, погладил. Грустно улыбнулся и тяжко вздохнул. Его никогда никто не обнимал и не гладил. А еще, кажется, мать никогда его не целовала. Даже в щеку.