Цветные этюды - стр. 8
– Вы командир? – спросил Елагин у латыша.
– Да.
– Какая часть?
Латыш молчал. Вперёд выступил комиссар.
– Полк имени Парижской Коммуны Волжской Красной бригады, – быстро сказал он.
– Вы комиссар?
– Да.
– Имя, фамилия?
– Константин Мазуров.
– Зачем вы пытали и убили пленных? – Елагин сжал за спиной руки в кулаки.
– Это война, вы же понимаете, – виновато и поспешно оправдывался комиссар. – Мы не всегда можем предотвратить подобные эксцессы. Красноармейцы были обозлены…
– Врёт он! – послышался возглас из толпы пленных. – Это командир приказал добить пленных!
Латыш молчал, прямо и горделиво держа свою голову. Елагин подошёл к нему.
– Зачем? – с искренним непониманием спросил он. – Зачем вы это сделали?
– Это было необходимо, – уверенно ответил латыш. – Все должны понимать, что любое сопротивление революционной власти будет караться самым жестоким образом. Революция защищается, она должна избавиться от всех, кто мешает ей строить светлое будущее!
– Вы знаете, что вас ждёт?
– Да, – кивнул латыш и улыбнулся. – Но вы ничего не можете изменить. Всё равно победа будет за нами!
Елагин отвернулся и коротко бросил:
– Расстрелять обоих.
Комиссар бросился на колени.
– Пощадите, господин офицер! У меня трое детей!
Елагин был непреклонен. Комиссар ещё верил в чудо, он надеялся, что его откровенное и публичное унижение может что-то изменить, он жалобно причитал и не вставал с колен, а тем временем выбирали добровольцев для расстрельной команды. Вызвались многие, но это дело поручили нескольким бойцам из разгромленной самарской роты. Среди них был и молодой шестнадцатилетний гимназист, который сегодня первый раз участвовал в бою. Его сосед по строю, усатый прапорщик участливо шепнул парню: «Не надо сынок, не твоё это дело», но мальчишка не дрогнул, – он желал отомстить за своих погибших товарищей.
Плачущего комиссара вместе с хранившим предсмертную гордость красным командиром отвели во двор. Раздался залп!.. Расстрельная команда быстро вернулась, и последним шёл гимназист. Бледное лицо, стеклянные глаза, медленные, неловкие движения – он сегодня впервые убил человека! Гимназист не встал обратно в строй, а сел за спиной товарищей, прислонившись к забору, и заплакал, грязным кулаком вытирая слёзы: он сегодня впервые убил человека…
– Что с остальными делать? – спросил Мухин у Елагина, кивнув в сторону серо-зелёной массы ожидавших своей судьбы красноармейцев.
– Всех мобилизованных красными отпустить, – распорядился Елагин. – Кто захочет на добровольной основе вступить в нашу Народную армию, пусть вступает. А иностранцев… – Елагин секунду раздумывал. – Иностранцев заключить под стражу. Завтра запросим у Самарского правительства, что с ними делать.