Цветные этюды - стр. 15
– А ну, помоги! – властно приказал Мухин и для убедительности потряс своим револьвером.
Женщина что-то быстро и испуганно запричитала, спустилась во двор и помогла Мухину довести раненого Елагина до дверей.
– Воду, спирт и чистую простынь! – потребовал Мухин, как только они оказались внутри дома и положили истекающего кровью Елагина на скамью около окна.
Женщина суетливо завертелась и, бормоча беспрестанно «Боже ты мой! Боже ты мой!» быстро собрала всё необходимое. Мухин промыл рану водой, а потом, вставив Елагину рукоять своей нагайки меж зубов, стал обильно поливать рану спиртом. Елагин впился зубами в кожу рукояти и глухо замычал, не в силах молча терпеть боль.
– Потерпи, командир, – тихо повторял Мухин. – Потерпи немного…
Он нагрел в печи на огне нож, решительно поднёс его к ране и, сделав аккуратный надрез, вытащил пулю – благо, засела та неглубоко. Елагин ещё крепче стиснул зубы, кусая рукоять нагайки, и застонал. Стоявшая рядом хозяйка дома боялась шевельнуться, со страхом наблюдая за тем, что делал Мухин. Когда всё было кончено, и сплющенный маленький кусок свинца с еле слышным стуком упал на пол, Мухин опять промыл рану Елагина спиртом, разорвал простынь и крепко перевязал командира.
Завершив с этим, он смахнул пот со лба, сел на скамью и огляделся. Только сейчас Мухин заметил, что сверху за ним с интересом наблюдают три пары чёрных глаз. На печи лежали трое ребятишек, любопытство которых пересилило страх и заставило вылезти из-под одеяла. Мухин подмигнул им и улыбнулся.
– Как зовут, чумазые? – весело спросил он.
Вперёд поддался худенький паренёк лет шести, вероятно, самый старший и потому самый смелый из троицы.
– Лёшка Мазуров, – ответил он и тут же поинтересовался: – Дяденька, а вы белый?
– Белый, – сказал Мухин.
– А мой папка красный командир! – с горделивым вызовом объявил лохматый паренёк.
Хозяйка всполошилась, с испугом, громко цыкнула на сына и стала жалобно голосить:
– Не слушайте вы его, господин офицер, говорит, сам не знает чего! Не из красных мы, не из красных…
– Замолчи! – нахмурившись, грозно метнул Мухин. – Я с бабами и детьми не воюю.
Хозяйка сразу смолкла, вытерла платком свои влажные, покрасневшие глаза и покорно опустилась на скамью около печи.
Скрипнули ворота дома. Мухин осторожно глянул в окно и увидел, что во двор зашёл молодой парень в военной шинели и фуражке со звёздочкой. Повертев головой, красноармеец огляделся, поправил свою висевшую на плече винтовку и бегом направился к крыльцу. Раздался стук.
– Машка, открой! Это я, – послышалось за дверью.