Цветник духовный. Мысли и изречения святых и великих людей - стр. 7
Цицерон
Если столкновение атомов (по мнению материалистов) могло произвести целый мир, то почему же не хочет составить оно одного храма, или дома, или города, – что было бы гораздо проще и легче.
Цицерон
Мать не более заботится о ребенке на своей груди, сколько заботится о нас наш Владыка и Царь.
Наполеон I
О вы, рассказывающие мне об утехах рая, говорил один философ; не рая ищу я, но Того, Кто создал рай.
О. Николь
Один философ спросил прп. Антония, который не умел ни читать, ни писать: «В какой книге почерпнул ты сведение о высоких истинах, проповедуемых тобою?» Прп. Антоний, не говоря ни слова, одной рукой указал на небо, а другой – на землю.
Зрение бесчисленных чудес, видимых на небе и на земле, есть книга, которую каждый может читать, которая днем и ночью проповедует величие Божие людям, самым ограниченным в понятиях.
При видимых, осязаемых, так сказать, доказательствах бытия Божия в окружающей нас природе, возможно ли не поразиться безумию (Пс. 13, 1) атеистов, отвергающих бытие Божие, или материалистов, готовых лучше самую природу боготворить, чем признать и почтить действительного ее Виновника, Творца и Хозяина?
Отрицание Бога заключает в себе вполне нелепое предположение: оно, строго говоря, есть не что иное, как необычайное самообольщение. Прежде чем кто-нибудь может сказать, что мир без Бога, он должен узнать весь мир; он должен исследовать вселенную, со всеми ее солнцами и звездами, историю всех времен, пройти всю область пространства и времени, чтобы он мог со всей основательностью сказать: «Нигде я не открыл следов Бога». Чтобы можно было с решительностью сказать, что не существует никакого Бога, нужно быть всеведущим и всемогущим, то есть нужно быть самому Богом.
Христианин! Если звездам служащие научились звездою кланяться единому истинному Богу[1] (Мф. 2,1-11), то тем более покланяйся Ему ты, тогда смотришь на солнце, луну и звезды.
Если бы Савская царица, по прибытии своем в столицу Иудеи, занявшись рассматриванием драгоценных редкостей, не обратила внимания на Соломона – царя, украшенного мудростью, то каким неизвинительным было бы ее равнодушие![2] Тем более недостоин извинения человек, живущий в этом мире и занимающийся всеми предметами, кроме Бога, Источника всякого блага и премудрости!
Бог открывает Себя не остроте ума, но чистоте сердца: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8), – сказал Богочеловек.
Стремясь снискать высокое ведение о Боге, человек непременно должен ходить в свете Его Откровения, чтобы по мечтам своего воображения не составить о Верховном Существе понятий, недостойных Его величия и святости, и не подвергнуться за то строгому осуждению, какое Сам Бог изрек грешнику: